Пока кикимора носилась по кухне, рвала на себе волосы, заламывала руки и паниковала, Мыш успел пережевать жадно отхваченный кусок сыра, умыть мордочку и только после этого важно рявкнул:
— Тиха!
Странное дело, но она послушалась, замолчала, замерла посреди кухни, ломая пальцы и жалобно поскуливая, с надеждой глядя на Мыша.
— Бежана, ты прям как не нечисть. Что случилось-то?
— Водяной к Кощею заявился, — простонала она, обессиленно закрыв лицо руками. — Небось меня возвращать пришел, не может смириться с тем, что кикимора в замке освоилась да до звания ключницы дослужилась. В Озерноводье свое вернет и лягушек ловить заставит.
— Водяной здесь?! — встрепенулась я.
— Ты тоже считаешь, что он за тобой явился? — уперев лапки в бока, Мыш с чувством сказал: — Жена у Водяного имеется, понимаешь? Нет у него нужды за убогими девками гоняться.
Бежане же достался снисходительный взгляд красных глазок и наглое:
— Убогие кикиморы ему тоже без надобности.
— Умный, да? — вызверилась задетая Бежана. — Вот если такой умный, может, объяснишь мне, зачем он к Кощею на поклон пришел? С какой просьбой?
— Не ведаю того, но сейчас узнаю, — ткнув коготком в сыр, он велел мне: — Присмотри.
Мыш собирался бросить меня здесь, на кухне, среди домовых и реальной угрозы оказаться закормленной до смерти… Я не раздумывала: когда мимо меня по столу прошествовал наглый белый крыс, прихлопнула его хвост ладонью, с удивлением почувствовав, как шипы мягко ткнулись в кожу — и не острые совсем, — а на взбешенный взгляд ответила злым:
— Никуда ты без меня не пойдешь, — я уже решила, что проще всего и безопаснее будет переждать, покуда Водяной с Кощеем сговорятся, а когда мой зеленомордый спаситель замок покинет, и мы с Мышем из него выберемся. Настигнем Водяного, да и потребую я у него тогда помощи.
Надеюсь, не откажет.
Мыш загрустил сначала, но быстро принял решение. Кивнул невозмутимо:
— Твое желание.
Я думала, злорадные нотки, проскользнувшие в его голосе, мне почудились; как выяснилось позже, ничего мне не почудилось. И кикиморе, пытавшейся напроситься вместе с нами, но не сумевшей сговориться с вредным Мышем и оставшейся на кухне, я начала завидовать очень скоро.
Прямо от домовых, смотревших нам вслед с тоской, мы отправились по прямой, по относительно чистенькому освещенному коридору… а потом свернули в узкий проход, поднялись по неудобной лестнице с высокими ступенями, послонялись немного в темноте — Мыш, удобно устроившийся на моем плече, руководил нашим продвижением, так как неплохо ориентировался в пространстве даже без освещения; потом еще несколько раз поднимались по лестницам разной чистоты и удобности. Я успела попасть в несколько паучьих ловушек, с содроганием вспоминала, как разгорались красным огнем глаза пауков, чью паутину я унесла на себе… В итоге вынуждена была проползти по какому-то совсем уж узкому ходу, явно не предназначенному для людей… или для достаточно высоких нелюдей...