Я глубокомысленно кивнула и уже планировала слезть с трибуны для подглядывания за соседями, как услышала восклицание:
- Да я же сказала, пусть ходит, хоть голышом! Селина, и ты туда же?
В арочных дверях появилась Клара, с корзинкой, полной мандаринов. На языке сразу появился вкус моего любимого джема.
- А я ей говорила - нечего заглядывать в чужие окна! Своего белья хватает, - тут же поддакнула мама.
Ну, вот честно, захотелось запустить в нее чем-нибудь тяжеленьким.
- Я просто поправляла гардины.
Почему-то признаваться Кларе в том, что я рассматривала чужие владения, хоть и под натиском родительницы, не хотелось. Но, на самом деле, Клара появилась вовремя.
Спускаясь со стремянки, я скучающим тоном поинтересовалась:
- Мам, а ты, случайно, не хочешь ни о чем нам рассказать?
- А? - она похлопала длинными ресницами и непонимающе улыбнулась, - о чем?
- Ну, как тебе сказать… обо всем, - я развела руками, не зная, как выразить свою мысль получше.
Мама вдруг покраснела. Клару это насторожило и она опустилась в мягкое кресло, пристально разглядывая нас.
- Я нашла эту лестницу в чулане! - огорошила матушка.
- Здорово, что спустя столько лет ты узнала, где у нас чулан, - выдохнула Клара и поднялась, - раз это все новости на сегодня, то я пойду….
Как бы не так. Я вообще не поняла, при чем тут лестница.
- Мам, я вовсе не о…
- Ладно! Я нашла там коробочку конфет. Лежала под грудой одеял. Я лестницу потащила и задела их. Они упали, а там конфеты.
- Розииии? - тихо протянула Клара, прищурившись.
- Я только попробовала! Всего одну конфетку…
Мама пожала плечами, а мои брови взлетели вверх. На Клару вообще было страшно смотреть. Понимаете, у мамы аллергия на шоколад. Она проявлялась не сразу, лишь через пару часов, а то и через сутки. После поедания чистого яда и сплошного искушения в одном небольшом кусочке мама покрывалась красными пятнами и непрерывно чесалась, задействовав для этого все подходящие поверхности в доме, а также нас с Кларой.
Под взглядом домоправительницы мама потупилась, словно школьница, и призналась:
- Хорошо, положим, конфета была не одна, а три…
- Мааам! - не выдержала я осуждающего восклицания.
Ведь сама потом будет страдать и заставлять нас страдать из-за того, что она страдает.
- Семь… - загробным голосом изрекла она и закрыла лицо руками.