И как мне отвечать им? Нет, я прекрасно умею окоротить зарвавшихся хамок. Но естественно ли это для Рианны? Я понятия не имела, была она забитой тихоней или не лезла за словом в карман. Навлекать на себя подозрения не хотелось, мало ли.
Но тут тощая Алис сделала то, на что я не могла не среагировать. Она подошла к кровати, сорвала аккуратно уложенную вышивку с подушки, презрительно помахала ею.
- Не вздумай тащить с собой! Опозоришь этой пошлостью отца. И нас. Во дворце лорда наместника будут думать, что все дочери лорда Вальдера так отвратительно вышивают!
Она швырнула вышивку на пол рисунком вниз и демонстративно потопталась ногами.
- Вот где ей место – ковриком для ног! И чтобы никто не видел твоих позорных цветочков!
Импульсивно я шагнула к ней и с силой толкнула, отпихивая в сторону. Подняла и отряхнула злополучную вышивку.
- Это ты опозоришь отца таким поведением. Во дворце наместника будут думать, что всех дочерей лорда Вальдера так отвратительно воспитывали, а не только дочерей леди Шиллы.
У жерди-Алис отвисла челюсть. Вторая сестрица, пухляшка, настороженно сощурилась. Я похолодела. Черт меня дернул полезть на рожон. Какое мне дело до вышивки Рианны, пусть Алис топчется на ней вдоволь. Мне своих проблем хватает.
Вдруг я себя выдала? Может, у них тут попаданки на каждом углу, и при малейших признаках человека тащат в межмировую миграционную службу или что-то в этом роде.
Так уж я устроена – не терплю, когда лапают без спроса мои вещи, и подавно – так с ними обращаются. Пусть вещи – Рианны, но раз уж я в ее теле, то пользуюсь ими я, а значит и вещи мои.
Переживала зря. У сестриц нашлось объяснение моему поведению. Пухляшка – забыла, как там ее – фыркнула:
- Почуяла силу, Ри? Решила, что можешь с нами так разговаривать? Зря. Еще пожалеешь, дорогая. Ой как пожалеешь. Пойдем, Алис. Глотнем свежего воздуху, что-то тут развонялось.
- И правда развонялось, - поддакнула я. – Идите, а я проветрю. Не уйдете, вообще не продохнуть станет!
Так им, пусть скушают! Раз решили, что я обнаглела из-за успеха своей авантюры, у меня развязаны руки. Как бы ни реагировала Рианна, я буду действовать по-своему. Не терплю хамство и никогда не оставляю безнаказанным.
Долговязая Алис смерила меня полуехидным, полуненавидящим взглядом с высоты своего роста и подошла к сестрице.