И что больше меня беспокоило, так это то, что голос совсем не соответствовал обстановке. Я в крови, стою голая ночью посреди леса, и, по идее, должна мерзнуть от холода. Я должна говорить как минимум с дрожью, заикаться или хрипеть. Но нет, мой голос был спокоен, чист и прекрасен. И он совсем не звучал, как у пострадавшей.
Однако, услышав меня, мужчина, наоборот, ослабил бдительность. Это было видно и по изменившейся позе, и по расслабившемуся взгляду. Он чуть опустил арбалет и с некоторой обеспокоенностью спросил:
– Леди, что вы здесь делаете в такой час?
Из этого вопроса можно сделать вывод, что стоявший передо мной человек видел в темноте не так хорошо, как я. Он не знал о моей половой принадлежности и, скорее всего, даже не подозревал, как устрашающе я сейчас выгляжу. Свет фонаря едва достигал меня и, если у него обычное зрение, то он не мог видеть всей картины.
И я решилась:
– Не знаю. Я очнулась в лесу и случайно оказалась на дороге. Я потерялась и не представляю, куда мне идти. Помогите мне, пожалуйста, добраться до города.
Я не соврала, но при этом не сказала всю правду. Даже попыталась добавить побольше отчаяния в интонацию, но с моим новым голосом это оказалось бесполезным – он все равно звучал так, будто я не в беду попала, а вышла на увеселительную прогулку.
И прежде чем мой собеседник успел подойти, я продолжила:
– Не могли бы вы поделиться одеждой?
– Что?.. – мужчина нахмурил брови.
– Я бы не отказалась от рубашки. Или плаща. Пожалуйста. Свои вещи я... потеряла.
Какой стыд! Если я переживу эту ночь, до конца жизни буду сгорать от смущения, вспоминая этот момент. Господи, пожалуйста, если ты существуешь, если ты меня слышишь, сделай так, чтобы это все было просто сном. А еще лучше, чтобы на утро я его не помнила!
– Потеряли... одежду, – мужчина медленно повторил за мной, а затем выражение его лица стало глупым. Смутился что ли? Не стоит, я сейчас сама сгорю, будто спичка. Просто дай мне хоть что-нибудь надеть. – Да, конечно. Пойдемте со мной, мы обязательно найдем… эм… чем прикрыть вашу наготу.
И, развернувшись, он пошел прочь. Так просто подставил мне спину, даже не удостоверившись, что я не опасна. Неужели подобные мне существа здесь редкость, и он не ожидает, что я могу на него наброситься?
Впрочем, повторять дважды не пришлось. Я припустила следом, стараясь идти в шаг с этим человеком. Казалось правильным держаться поближе к тому, кто не проявлял агрессию и пытался помочь. Хотел бы он меня убить, уже застрелил бы из арбалета.