Группы быстро распределили по порталам, и начался отборочный этап.
Пока ждала своей очереди, снова начала сомневаться.
Ох, вот куда я лезу? Насильно на отбор не погонят, значит, еще не поздно отказаться. Я знала, что за дверью должны проверить на невинность, общее состояние здоровья и спросить, согласна ли я участвовать в отборе.
Лавку, конечно, хочется, но во дворец... У меня ведь даже платьев приличных нет. Хотя император вроде обеспечивает девушек бальной одеждой после первого испытания.
Но вот что там за испытания... Вдруг что-то ужасное?
Девушки из прошлых двух отборов давали клятву неразглашения, поэтому всё, что мы знали об испытаниях, получали из догадок и обмолвок. То есть, практически ничего.
С другой стороны, все возвращались целыми и невредимыми. Каким бы жестким правителем ни был Дегасар, девушек он точно не калечил и не мучил. А перспектива выиграть отбор и стать его женой настолько мизерная, что её и вовсе можно не принимать во внимание. В конце концов, там будет столько красивых девушек, что я даже с приличной одеждой затерялась бы в этом цветнике.
Всё, не буду больше взвешивать и сомневаться, решила, что рискну, значит, рискну!
Именно в этот момент подошла моя очередь, и я ступила в светящийся дверной проём. Рывок — и я очутилась в оборудованной аудитории другого крыла, судя по виду из окна.
Обернулась и нашла взглядом встречающих — их было трое. Из них я узнала только профессора Норта, нашего преподавателя магической истории.
— Проходите сначала ко мне, девушка, — позвал высокий мужчина в халате целителя.
Я послушно подошла ближе и, повинуясь его жестам, зашла за расположенную рядом ширму. Не то чтобы она была особо нужна — проверка здоровья всё равно не требовала обнажения и контакта целителя с кожей. Но ширмы оставались данью традициям, ведь раньше без нее было не обойтись.
Целитель довольно быстро провел обследование — с помощью светящихся магических жгутов, прошедшихся по моему телу щекотной волной.
Кивнул мне.
— Вы здоровы, леди, и подходите под требования императора, — под последним, видимо, имелась в виду невинность. — Теперь прошу к профессору Норту.
Я послушалась, и Норт, узнав меня, шутливо подмигнул. Я поневоле улыбнулась.
Его все студенты обожали — за умение к любому вопросу подходить с улыбкой и тысячью идей решения. Он всегда общался с нами как с друзьями, но не переходил на панибратство, которое помешало бы учебному процессу. Не то, чтобы я любила историю, но как предмет именно этого преподавателя — обожала.