Муж распрощался со мной и сказал сразу позвонить ему, когда рожу.
Мне было не до него и его наставлений. Я вся сосредоточилась на своём малыше.
«Всё будет хорошо… Всё будет хорошо… Всё будет хорошо…» — словно молитву постоянно повторяла про себя.
Меня положили в палату, а на живот надели аппарат, чтобы слышать маленькое сердечко моего сына. Потом сделали УЗИ, чтобы посмотреть, что нет обвития…
Всё было хорошо, кроме одного… Мой мальчик перевернулся.
Срочно было решено делать кесарево.
Я была напугана и молила медсестёр и врачей сделать всё хорошо.
— Не переживай. Обещаю, всё будет хорошо, — успокоила меня заведующая, Анна Алексеевна. — В другом крыле лежит ещё одна роженица, так та спокойна как удав. Сразу попросила сделать кесарево, естественные роды даже не рассматривает. Делает селфи и даже не переживает.
— Спасибо вам, — натянуто улыбнулась женщине. — Пусть у нас обеих родятся здоровые и прекрасные дети.
— Так и будет.
После того, как мне ввели наркоз, я провалилась тёмное пространство, откуда я искала выход, искала хоть едва бледный лучик света, но ничего не могла найти, меня окружала только темнота и оглушающая тишина.
Сознание возвращалось медленно, а вместе с ним и чувство страха.
В палате я была не одна.
Медсестра ставила мне капельницу, и едва она увидела, что я пришла в себя, тут же хотела сбежать. Не знаю, откуда взялись силы, но я быстро и резко ухватила её за запястье, крепко сжала и сухими губами прошептала:
— Где… Где? Где мой сын? Принесите его ко мне…
Женщина побледнела, потом её лицо и шея пошли пятнами, она вырвала свою руку и резко ответила:
— Сейчас позову Анну Алексеевну.
Страх ядовитой змеёй сжал горло, мне стало трудно дышать.
«Что-то произошло?»
«Нет, нет, нет! Не может быть! Всё было хорошо! Она сказала, что всё будет хорошо!»
В палату вошла заведующая и села рядом со мной.
— Светлана Михайловна, — произнесла она каким-то деревянным голосом. — Прошу вас только не волноваться…
Я приподнялась на локтях и уставилась на неё страшным и даже безумным взглядом.
— Где. Мой. Сын? — спросила по слогам, чувствуя, как трясусь вся, а грудь болит и ходит ходуном, так часто я дышала.
— Пока мы делали кесарево, ваш ребёнок снова перевернулся и пуповина обвилась вокруг шейки… — произнесла она устало.
«Что? О чём она говорит? Этого не может быть!»