Таксист сердито орал матом в динамик, охрана не отвечала. Что мне было только на руку.
Запрыгнув на заднее сиденье, я щёлкнула брелоком — шлагбаум поднялся.
Ругань таксиста, на этот раз адресованную мне, заглушил хлопок открываемого Dom Pérignon. Сделав несколько глотков и залив пеной шубу, платье и совсем немного сиденье, я сунула водителю смятую и липкую зелёную купюру (после чего мат, как по мановению волшебной палочки прекратился) и назвала адрес.
Уже дома, давясь слезами и остатками шампанского, я набрала номер мамы.
— Анжи? Что случилось? Вы что, уже в ресторане? Ну что за моветон, приходить первыми! Кстати, Генри с контрактом! Впрочем, нет, погоди, через час уже поздравлю лично. Отличное начало семейной жизни!
— Семейная… жизнь… закончилась, — глухо, не своим голосом проговорила я.
— Что ты такое говоришь, Ангелина? — о, то, что мама называет меня полным именем, говорит, что мне, как минимум, удалось её удивить. Как максимум — разозлить. — Мы погода готовились к этой свадьбе! Ты дала обещание Генри, нам с отцом и отелю Уилсон! Ты не имеешь права так меня пугать!
Глотнув шампанского, я выронила пустую бутылку, а затем, захлёбываясь слезами, рассказала, что произошло. Ну как, рассказала… Очень пыталась сделать это внятно.
Видимо, удалось.
— Какого чёрта ты вообще попёрлась к нему в офис со своим дурацким сюрпризом?! — раздался из трубки раскатистый бас отца.
— Папа?!
— А кого ты ожидала услышать?! Деда Мороза?!
— Естественно, я включила громкую связь! — ворвался мамин голос. — Слишком многое на кону! Я не для того заказывала платье у Gucci, чтобы твои капризы всё испортили!
— Мои… кап…капризы?!
— А что ещё?! Я слишком дорого заплатил за эту свадьбу, юная леди!
— Не смей быть эгоисткой, Ангелина!
— Будь добра привести себя в порядок и надеть своё лучшее платье!
— И подарки Генри!
— Да-да! Сейчас же вдень в уши все его чёртовы подарки и жди своего жениха!
— Попробуйте только опоздать в «Клэйм Холл»! Я с тобой не так поговорю! Слышишь?!
— Милая, я уверена, это недоразумение! Я сейчас наберу Генри…
Дальше я не слушала. Оборвала связь.
В голове шумело, но несмотря на это я вдруг ясно поняла одно: я не выйду замуж. Вообще. Ни за Генри, ни за кого другого. Вообще никогда!
Это героическое решение принесло облегчение.
Я прошла в ванну, и, как была в платье, колготках и балетках (то-то ноги замёрзли, пока бежала к подъезду), перешагнула через бортик и включила душ.