- Бог с вами, дорогая, - он всплескивает руками. - Я всего-то веду речь о взаимных уступках и уважении. Ну неужели вы не помните себя в их возрасте... Как рыдали здесь, умоляя не закрывать ведомость.
- Как раз очень хорошо помню, - киваю. - Каждую оценку я заслужила своим трудом. Мне было важно, чтобы дедушка гордился. И, кстати, - усмехаюсь, - ведомость тогда все равно закрыли. Я доучивалась семестр без стипендии.
- В общем так, Анастасия Ивановна, - начальник возвращается к столу и мрачнеет, опускаясь в кресло. - Пошутили и хватит. Если на вашем потоке в зачетных ведомостях будут стоять негативные оценки, то у меня возникнет логичный вопрос о вашей профпригодности. Почему вы не смогли заинтересовать своим предметом лучших студентов нашего института.
- Валид Аристархович, - задыхаясь от праведного гнева, я подскакиваю на ноги. - Мои студенты самые лучшие в своих знаниях. Они регулярно привозят призы с конкурсов и олимпиад! Вы же знаете! И если другим преподавателям не стыдно...
- Анастасия Ивановна, - раскатисто повышает голос ректор, - выбирайте выражения! И всегда помните, что среди нас нет святых. Любого! Можно уволить или исключить за малейшую провинность, а можно понять и простить. Только человеком для этого нужно быть! И даже то, что ваш дед - почетный проректор нашего института не даёт вам полномочий ронять авторитет других педагогов.