Арка закончилась, в глаза ударило солнце, такое яркое, что я зажмурилась и расчихалась. В голове тут же обрадованно загудело. Ой не стоило так хлестать вино. Ой не стоило! Я хоть, как ведьма, к похмелью не склонна, но все равно сейчас почувствовала на плечах вместо головы хороший такой чугунный котел. Кое-как приподнялась на локтях и поняла, что передо мной знакомая спина в не менее знакомой синей рубашке. На ней уже успели проступить пятна пота. Отец надевал ее, когда выезжал в город по торжественному поводу. И всегда ругался, что в ней жарко. Но продолжал надевать.
— Кхе… кхе… — Я откашлялась, а спина ощутимо напряглась. — Папуль, что… где… какого лысого порося тут происходит?
— Доча! — обрадовался родитель, не оборачиваясь. — Проснулась уже? Как состояние? Рассольчику будешь? Я тут с собой прихватил. Ну и зелье то, что ты состряпала мне неделю назад, помнишь?
— Помню, — ответила мрачно. — Давай.
Зелье я делала по наитию, исходя из рассказов бабушки Наори. Ну и прислушиваясь к ведьминской интуиции. Отцу давать не хотела, подумывала провести испытания на особо вредном соседе. Но папуля решил по-своему. От похмелья после праздника урожая излечился и даже обнял меня. Так, что ребра заныли.
После рассола и зелья жизнь сразу стала гораздо лучше. Теперь я смогла осознать, что мы едем, и в подробностях разглядеть где.
Вокруг тут и там виднелись аккуратно подстриженные деревья, все по-весеннему цветущие, яркие. Между ними — светлые каменные дороги, по которым две повозки свободно пройдут, не застрянут (у нас в селе такая дорога одна, называется Главной). Мы же ехали по центральному проезду, по обеим сторонам которого стояли огромные статуи. Думаю, я бы с легкостью могла посидеть на руке у таких гигантов.
А впереди вырастало Здание. Вот так, с большой буквы. Огромное, высокое, точно стремится заслонить собой солнце. Светло-серые и темные камни выглядели так, словно им очень и очень много лет. Большие окна, а над ними — каменные горгульи. Я пискнула от неожиданности, когда одна такая каменюка вдруг сорвалась и с жутким скрежетом расправила крылья. После чего улетела вверх.
— Па-па-папуля… — Что-то я начала заикаться, как тот белобрысый дурак Тимоня, который караулил меня в кустах и щипал за бок.
— Чего?
— Так я это, так я того… — У меня дар речи стал как у дурочки. — Мне ж не того… Да чтоб вас приподняло и …!