Интеллигент прижался к ограде прелестного белокаменного храма, закатил глаза на кресты и очень резво ретировался в ту сторону, откуда пришёл. Беглянка в изнеможении опустилась на корточки, привалившись к заборчику. Железо обожгло холодом, приводя в чувство.
– Вылечилась. Хватит! – заявила Лена серому февральскому снегу. – Завтра в горы и прощай, Тенегорск.
После смелого решения курортница приуныла. Несколько слезинок упали на еле живой снег. Она нехотя поднялась и нога за ногу поплелась по узкой дорожке. Навстречу ей выбежала азартная кобыла. При виде соперницы лошадь приветственно дёрнула мордой, заржала и весело потрусила дальше, а Лена отправилась ужинать в ближайший санаторий.
Медленно разоблачаясь в вестибюле, она украдкой посматривала на бодрых людей, тянувшихся с водопоя, затем подошла к высокому зеркалу и скривилась. В зеркальном стекле худенькая кареглазая девушка состроила недовольную гримасу и, тряхнув рыжими кудрями, приняла вид государственного обвинителя.
– Тебе двадцать четыре года! – ткнула пальцем в отражение и прошла в зал.
Возле стола едва не заплакала, глянув на предложенные блюда:
– Не-ет. Снова паровая запеканка. В гробу я её видела! Не буду есть.
Поколебавшись, раздражённо упала на стул и принялась запихивать в себя здоровую санаторскую пищу. Конопатый парень, что горой возвышался напротив Лены, уставился на эмоциональную соседку. Подумав три секунды, он схватил её за руку с вилкой, энергично потряс и торжественно заявил:
– Александр Лимонов. Нефтяник.
– Фефа. Фофомиска, – ответила девица набитым ртом и выдернула вилку.
Нефтяник был заинтригован. Шифровка имени шла до самого компота. Отдыхающая же, пока ела, усиленно размышляла над тем, чем бы разнообразить вечер. Лена отказывалась сидеть в безобразной квартире. Ей следует отправиться в ту церквушку, ограду которой она недавно подпирала. Краем глаза видела объявление, что сегодня в двадцать один ноль-ноль в греко-католическом храме состоится вечер органной музыки.
Девица покинула зал, не обращая внимания на неуклюжие заигрывания Александра Лимонова.
Будучи не слишком пунктуальной в жизни, Лена попала в церковь не в девять часов, а на десять минут позже, и потому вечерний концерт начался без неё. Стараясь не шуметь, она на цыпочках пробралась в помещение и огорчилась: свободных мест не было.