- Что так слабо? – спрашивал диверсант, скалившись во весь окровавленный рот. – Сильнее не можешь? Ты и с ней такой хлюпик? Наши бабы силу уважают!
Это был уже перебор со стороны русского. Рихард выхватил пистолет из кобуры и приставил ко лбу пленного. Тот без единого намёка на страх, сильнее прижал лоб к дулу вальтера. Он был доволен своей маленькой победой. Всё-таки смог добиться своего и сейчас пуля станет не только избавлением от боли, но и от страха стать предателем. Этого диверсант боялся больше всего. Он мог терпеть боль, но если бы она растянулась на часы, то не факт, что его терпения хватило. В его положении лучше исход этого допроса - это быстрая смерть. Чего он и добивался, провоцируя штандартенфюрера.
Враг на грани. Осталось только чуток подражать, что русский и сделал.
- А, знаешь, как бы я поразвлёкся с твоей фройляйн, попадись она мне? – хрипел пленный. – Я бы не был таким хлюпиком. Я бы так отодрал её, что она…
Желваки на щеках Рихарда нервно заиграли и он медленно взвёл курок.
Я закричала:
- Нет!
И оглушительный выстрел ударил по перепонкам.
Мы все трое замерли. Жив. Это не пистолет Рихарда, ведь он осторожно отпускает курок.
Первое, что пришло мне в голову: «нападение». Мы с Рихардом выскочили в коридор, который уже заполонили бегающие солдаты. Любовник всё пытался прятать меня за своей спиной. Но, все мы знаем, любопытно сильнее страха. Если не нападение, то что? И только когда солдат открыл соседнюю дверь, я поняла причину переполоха.