- О, Вадик, ты что, грузчиком работаешь? – удивилась я, заметив старого знакомого.
- Ага, - недовольно пробурчал парень. – Мать устроила, куда матрас нести?
- Так в дом, куда же еще? - ответила, подходя к калитке и открывая её, а сама уже думая о масштабах проблемы.
Сегодня же вся деревня будет знать о том, что случилось. Потому что этот засранец всё матери расскажет, а она уже всем в деревне. И само-собой начнется паломничество. Не представляю, как буду отбиваться от любопытных односельчан.
- И куда тебе такой, королевишна? - пробурчал Вадик, кряхтя, и вытаскивая матрас.
- Тебе помочь, наверное? – спохватилась я, и подошла ближе, подхватывая угол здоровенного и явно очень тяжелого матраса. – И чего ты один приехал?
- Так Федька засранец с обеда не вышел, забухал, вот я один и отдуваюсь, - шумно дыша, продолжил вытаскивать матрас парень.
Он, конечно, здоровяк еще тот был, с армии недавно вернулся, но всё равно, такую махину в одиночку тащить, как минимум неудобно.
Я встала, с другой стороны, и тащила на себя свой угол, а Вадик тащил свой угол. Матрас мы кое-как вытянули из кузова, а вот нести его было слишком сложно. Поэтому мы его просто положили прямо на землю. Он всё равно упакован был в целлофан.
Мдя, с таким матрасом и кровати не надо…
Настолько здоровенным он был.
Тут не двое мужиков, тут четверо поместятся. Не представляю, как эта махина влезет в мою комнату. Придется диван куда-то убирать…
Я взялась за одну сторону и поняла, что даже приподнять не могу.
- Подымай давай! – рявкнул Вадим, - чего время тянешь?
- С ума сошел? Как я его подниму? – недовольно пробурчала я, сдувая непокорную прядь волос с носа и растеряно добавила: – Это невозможно!
- И как я один по твоему смогу его унести? – зло процедил парень. – Ща брошу тут и уеду!
Я еще раз попробовала поднять тяжелый матрас, как он резко взлетел вверх, что я от неожиданности чуть не шмякнулась прямо на дорогу, еле на ногах устояла.
- Ух! – выдохнула я, и услышала ледяной мужской голос:
- Свободен, пацан, дальше я сам.
Я обошла матрас, и увидела Антона.
Он до неузнаваемости изменился. Нет, конечно, лицо осталось таким же, но мне он показался изначально флегматичным добрым увальнем, а сейчас… сейчас он был похож на не знаю, даже слово какое подобрать. Наверное, опять стал «президентом»?