Я с завистью смотрела ему вслед. Может, и я когда-нибудь после таких тренировок буду чувствовать себя отлично? Пока в это верилось с трудом.
А вообще очень радовало, что Михаил принял мои правила и не донимал чрезмерной опекой. Я эти поползновения пресекла еще в самом начале нашей странной дружбы. Пусть воспринимает меня как друга-парня и ведет себя соответственно. Он тогда насмешливо хмыкнул в ответ на мое предложение, но сказал, что попробует. И все равно порой в его обращении проскальзывали моменты, показывающие, что разницу он прекрасно осознает. Но надеюсь, это обусловлено издержками благородного воспитания, когда женщина воспринимается как существо слабое и беспомощное, которое нужно оберегать и защищать. Ну да ладно… С комплиментами и знаками внимания не лезет, и то хорошо! Мне хватает и других, кто уже достал с этим.
После того как я оказалась в фаворе у наследника, желающих заручиться моим расположением более чем хватало. Куда только подевалось презрительное высокомерие, с которым относились ко мне раньше! Но не уверена, что так уж сильно этому рада. Ведь прекрасно понимаю, чем такое вызвано. И что к моим личностным качествам это не имеет никакого отношения. Уверена, что продлится подобное ровно столько, сколько кронпринц будет оказывать мне покровительство.
Лживые лицемеры! Ничего, кроме раздражения, никто из них у меня не вызывал. Особенно Власта, которая теперь стала такой предупредительной и милой, что хоть к ране прикладывай! А еще был Порицкий, возобновивший активные ухаживания. Все больше жалею, что то время, когда я считалась отверженной, закончилось…
Вздохнув, отогнала тягостные мысли, и поспешила преодолеть расстояние до Академии. Не хочу заставлять Михаила долго ждать. У него и так свободного времени немного. Но тем не менее у нас уже стало традицией после тренировки идти в местное кафе, находящееся на территории Академии, и там завтракать вместе. Редкая возможность побыть только вдвоем без целой свиты прихлебателей, при которых и не поговоришь нормально. Ведь стоило Михаилу появиться в поле зрения кого-то из студентов, как те спешили тем или иным способом обратить на себя его внимание.
Но в такое раннее время в Академии было малолюдно. Да и напрашиваться за наш столик в кафе тоже никто не решался без приглашения. Разве что кто-то из ближнего круга кронпринца. Но когда пара таких попыток была предпринята и кое-кто специально пришел пораньше и отыскал нас в «Корице», обращение наследника было таким ледяным, что больше такого не повторялось. Навлекать на себя его гнев никто не хотел.