– Господи, ты невозможен! – хохотнул друг. – Тебя послушать, так дети – вселенское зло.
– Какими бы они ни были, но пусть будут от меня подальше, будь то мои или чужие. И вообще, глупый разговор. Слушать деда я не стану, – твердо заявил я.
– И отдашь всё Юсупу? – приподнял он бровь.
– Может, и отдам. В любом случае бедствовать не стану. Мне и без доли деда принадлежат пятьдесят пять процентов акций, – встряхнул я головой.
Думать о троюродном братце не хотелось. Тот был тем еще гулякой и транжирой. О том, что он всерьез займется компанией, не шло и речи.
– Но не сто. Не забывай о том, что тебе придется всё время просить одобрения. На твоем месте я бы задумался. Тебе уже тридцать три года, идеальный возраст, чтобы остепениться, – напутствовал Максим. – Тем более для вашей культуры это нормально.
– То, что я мусульманин, не значит, что я должен жениться и продолжить род! – возмутился я,
– Как раз таки и значит, – не согласился Максим. –Помнишь проповеди своего деда?
– Только ты не начинай! Моя мать была украинкой, и поверь мне, от нее мне досталось намного больше, чем от отца-осетина. Дед, конечно, вырастил меня после смерти родителей, и я всегда буду ему за это благодарен, но это не значит, что он может распоряжаться моей жизнью. Я не позволю, чтобы религия или он диктовали мне условия! Я…
– Ой! Простите, пожалуйста!
Меня прервал грохот от упавшей швабры.
Опять эта уборщица! Стоит у двери, выпучив на меня свои глазищи. «Создает же природа таких серых молей», –мелькнуло невольно в голове. Такая же серая, как ее униформа. Непонятная гулька на голове и бледное лицо с темными кругами под глазами.
Еще и ребенок этот! Кстати, о нем! Какого черта он снова делает в моем кабинете?! Решил закончить начатое и приступить к остальным моим шнурам?!
– Что вы здесь делаете? – оглядывая вязаную переноску с довольно кряхтящим ребенком в ее руках, спросил я.
Манипулятор так и норовил выбраться из нее. Видимо, уже предвкушал то, как доберется до моего стола.
– Ра… работаю… – пролепетала она, вновь начав заикаться в своей раздражающей манере. – Сейчас девять часов, и я приступаю к уборке…
– Я не о вашем выходе на работу спрашиваю, а о том, почему вы опять пришли с ребенком?! Разве я не дал вам четких указаний о том, что в моем офисе детям не место? –не понимая, отчего так завелся, спросил я. Меня почему-то до жути раздражала эта уборщица со своим ребенком.