— Кто ты? — сухо осведомилась фигура слева мягким мужским баритоном.
Ссориться с патрулем мне не хотелось, тем более что поначалу я сама собиралась обратиться в один из отрядов, чтобы спокойно добраться до Мглистых гор. Потом, правда, решила, что обойдусь Ширрой (и где он носится, когда так нужен?!). Но загвоздка в том, что до Кроголина — ближайшего пограничного поста, по которому знающие люди и начинали считать Приграничье Приграничьем, еще почти неделя пути! Я просто не ждала их так рано! Здесь! Тем более среди ночи! Признаться, они меня напугали, а я пугаться очень не люблю. Да и повели себя невежливо. Хоть бы подождали, пока я оденусь! Так нет же — стоят, изучают из темноты, будто не подозревают, что это может меня смутить, одеться не дают, оружием в лицо тыкают… неудивительно, что я не удержалась от колкости:
— Вообще-то, приличные люди сперва представляются, а уж потом расспрашивают. Вас что, вежливости не учили?
В лесу воцарилось напряженное молчание, а потом из кустов, как ожидалось, шагнула высокая стройная тень, насмешливо хмыкнула и, не опуская лук, резким движением скинула капюшон.
Я тихо охнула и мигом сообразила, что словосочетание «приличные люди» тут неуместно, и вообще я здорово просчиталась с патрулем. Тогда как ошеломительно красивый сереброволосый эльф коротко сверкнул раскосыми глазищами цвета утреннего неба и презрительно искривил губы.
— Я спросил: кто ты, смертная?
Следом за первым на поляне показался второй незнакомец. Так же резко откинув полы зеленого плаща, он открыл моему взору острые уши, пепельно-серую гриву и безупречно правильные черты лица, однако на меня саму взглянул не менее брезгливо.
— Кажется, мимо, Шиалл.
— Думаешь? — засомневался сереброволосый.
— Точно тебе говорю, — раздраженно дернул щекой второй, не спеша опускать стрелу. — Смертная.
Шиалл окинул меня еще одним малозначительным взглядом.
— Возможно… Беллри, а ты уверен?
— Считаешь, я со вчерашнего дня разучился слушать лес или вдруг перепутал следы? Нет. Не о ней мне сказали ночные птицы. Эй ты! — Он вдруг вытянул губы и что-то негромко пропел на своем неведомом наречии. Потом перешел на гортанный и абсолютно неизвестный мне говор, затем на резкий и отрывистый язык северных варваров. Никакой реакции на эти экзорцизмы не получил. После чего выразительно глянул на сородича и досадливо сморщился.