- У меня сын! – Прокричал Людвиг IX, так что напугал служанку несшую кувшин с теплой водой, для купания младенца. – Сын. – Он поднял пищавшего младенца над головой, и еще несколько раз ликующе повторил это заветное слово.
Королева, внимательно смотревшая на него, наконец-то увидела в глазах мужа радость и, счастливая, откинулась на подушки. А когда король на минутку оторвался от розового комочка, завернутого в золотой шелк, ей досталось и восхищение и благодарность. И вошедшее уже в привычку:
- Благодарю! – Прозвучало совсем иначе. Искренне, от всего сердца.
Но длилось это недолго, почти сразу она была забыта взволнованным супругом.
С плачущим ребенком в руках, счастливый и гордый отец выбежал в коридор. Всем встречным он показывал свой драгоценный сверток и все время повторял:
- Сын! У меня родился сын!
Перевозбужденный монарх мог бы показаться смешным, в своем порыве, но все понимали, что для короля разменявшего пятый десяток, рождение наследника было подобно чуду. На него сыпались поздравления. Новорожденного принца приветствовали низкими поклонами и сердечными приветствиями. Дамы прикладывали к глазам платочки, утирая слезы радость и умиления.
Спустя пятнадцать минут все дворцовые пушки произвели десять холостых залпов, возвещая о рождении Людвига X. Во все города королевства были направлены гонцы, чтобы оповестить народ о доброй вести. Как только очередной мэр, узнавал о судьбоносном событии, над ратушей поднимался государственный флаг с синей лентой на маковке, и в течение нескольких часов празднично звенели колокола.
На площадях расставили столы заставленные колбасами, сыром и разными видами рыбы. Выкатили бочки с вином. Весь народ, будь-то зажиточный горожанин или обычная прачка, потчевались щедрыми угощениями, поднимали кружки за здоровье королевской семьи и счастье крошки принца.
- Это тебе не просто ребенок народился. – Объяснял захмелевший пекарь, богатому купцу, с которым успел побрататься. – Наследник!
И новый товарищ, согласно кивал, осознавая всю важность происходящего.
В замке, ставшем домом Людвигу Маркусу Денеку Тимиону Кордесон-Рюзенготу, тоже проходило пышное празднование. В честь ребенка, у которого было больше имен, чем необходимо человеку, не пожалели ничего. Шампанское лилось рекой. Столы ломились от утонченных кушаний. Двор ликовал.