- Забавно, я ведь действительно хотела узнать, как все начиналось. Но и подумать не могла, что первой ты найдешь именно ее, — шлюха кивнула на Мэри. – Но пути судьбы всегда извилисты, не так ли?
- Что происходит? – повторил Фрост, чувствуя, как мир вокруг него сжимается. Превращается в лед, застывает и становится другим.
- Наши с тобой жизни зависят именно от нее… это довольно интересно, что она станет первой… — шепнула золотоволосая.
- Кто ты? – вокруг Фроста поднялась метель, но не из снега, а из ошметков бумаги и прошлогодних листьев. А еще появился гул, который с каждой секундой становился все громче.
- Меня зовут Марла, — улыбнулась проститутка. - И я – кошка. Ты ведь любишь кошек, лорд Фрост?
- Кошка? Что происходит? – гул стал оглушающим, и Фросту приходилось кричать.
Но золотоволосая не ответила. Она покачала головой, выдохнула дым прямо ему в лицо и растворилась в воздухе.}
Фрост стоял возле допросной и никак не мог понять, как он здесь оказался. Но точно знал, что там, в серой комнате, его ждет девушка по имени Мэри. Якобы жрица Смерти, причастная к гибели Лерия Танета.
И он должен ее допросить.
О том, кто ее сюда переправил, и почему он не помнит ничего после того, как она ему представилась, он подумает позже…
Задержанная смирно сидела на стуле, закованная в наручники, и вяло пыталась стереть красную краску со своих рук. Только идиот примет этот цвет за кровь, но Фрост давно уже привык, что вокруг него собрались люди недалекого ума. Пусть некоторые из них даже детективы.
Он не ошибся и в том, что девушка со странными бесцветными волосами, слишком короткими даже для представительницы местной богемы, плохо видит: когда он зашел, она вскинула голову и прищурилась, явно пытаясь его разглядеть.
Не говоря ни слова, Фрост устроился напротив Мэри Дравл и, откинувшись на стуле, сложил руки на груди. Чутье говорило ему, что эту несчастную задержали зря, но отпустить ее просто так он не мог.
Мэри Дравл смотрела на него совершенно спокойными глазами, слегка склонив голову набок, и от ее полуслепого взгляда веяло мудростью и великим знанием. Как будто она видела больше, чем могли дать ей глаза.
- Вы хотите меня отпустить, — ее губ коснулась тень улыбки. Не наглой или вызывающей. Скорее грустной, полной горечи и разочарования.