Но Нобэл отпустил её и стремительно направился к двери. Он нервничал и суетился, его движения были беспокойные, но быстрые и уверенные. Лона ринулась за ним, останавливая, с негодованием в голосе, но осознанием того, что было для неё уже очевидно и осознано:
- Позволь мне…
Нобэл прикоснулся к её губам, не дав договорить.
- Я люблю тебя, Лона, – улыбнувшись, сказал Нобэл, – но тут же его черты помрачнели, брови повисли тяжёлой грозовой тучей.
- У меня нет другого выхода… – твёрдо сказал он и захлопнул за собой дверь.
***
… Не зная устали, рвался и стремился, как зверь, летел, как коршун. И добравшись, ворвался в знакомый кабинет. Ранта стояла к нему спиной, наблюдая из окна за всем происходящим, она спокойно произнесла, смиренно и тихо:
- Вы опоздали, Нобэл.
- Скажите мне, скажите… – еле дыша, умоляющим, глухим голосом проговорил он, пригнувшись и упираясь руками о колени.
Ранта развернулась, посмотрела пристальным и пронзительным взглядом.
- Мы с вами похожи, вы знаете это… поэтому и пришли сюда. Через какое-то время вы бы меня даже превзошли…
Нобэл выпрямился, лицо ожесточилось, оно источало ненависть и злобу. Ранта улыбнулась и, расхохотавшись, многозначительно, произнесла:
- Смягчите уже свою мрачность…
«Вы несёте печать мрака!» - гремело раскатным громом, как пророчеством…
…