А за фонтаном оказался простенький дом, сложенный из больших тёмных камней, кое-где поросших мхом. Именно возле него мы и остановились. Мой нос снова ткнулся в шкуру лошади, всадник спешился и «спешил» меня, поставив на ноги лицом к двери. Язык заплетался от долгого висения вниз головой, когда я спросила:
— Это полиция?
— Полицейский участок, — ответил толстяк и подтолкнул меня к крыльцу: — Давай, шагай! Мне ещё обратно возвращаться.
— А вы кто? — догадалась спросить я.
— Патруль, — солидно ответил тот. — Ищем Лериданского зверя, чтобы убить его!
Он поднял руку и заколотил кулаком в дверь, которая ходуном заходила от такого с ней обращения.
— Волка, что ли? — ляпнула. — А я его видела.
Толстяк вытаращил на меня глаза и завис на пару секунд, а потом хмыкнул:
— Шутница! Те, кто видел Лериданского зверя, уже мертвы!
Я хотела ответить, что вполне себе ещё жива, но засомневалась. И тут заскрежетал засов двери, она скрипнула и приоткрылась вовнутрь.
— Чё надо? — гаркнули оттуда.
— Беглую привёл, принимай!
Из дома высунулась рука в форменном рукаве с потрёпанными галунами, схватила меня за пижамный рукав и втянула в тёмный коридор, освещённый лишь старинной масляной лампой. Там пахло сыростью, плесенью и жирным супом. Меня чуть было не стошнило, но полицейский — если можно было его так назвать — не дал на это времени, потащил куда-то по коридору, а потом вниз по лестнице. Я запротестовала:
— Подождите, мне надо вернуться домой! Куда я попала?
— Вернут, не беспокойся! — прокряхтел он, вталкивая меня в ещё один коридор, где по обе стороны были толстые решётки с дверями, запертыми на огромный висячий замок. Полицейский достал связку ключей на огромном кольце и отпер замок, а потом втолкнул меня в камеру.
Я даже пикнуть не успела, как дверь заперли, а шаркающие шаги стихли в толще коридорных стен.
Да что ж такое!
Бросившись на решётку, я затрясла толстые прутья и закричала изо всех сил:
— Вернитесь! Выпустите меня! Я ни в чём не виновата!
— Раз в участке, значит, виновата, — раздался сзади клекочущий смех. У меня внутри всё обмерло от ужаса, даже волоски вздыбились на затылке. Обернувшись рывком, я увидела сидящих на охапке сена в углу женщин. Как будто цыганки или бомжихи, они сгрудились там в кучку и сидели, скаля то, что осталось от зубов. В улыбках. Но мне, если честно, показалось, что они сейчас поползут ко мне, загоняя, и сожрут…