Кейден кивает, моментально успокоившись, и достает карманное зеркальце. Два отработанных пасса левой рукой – правая занята чашкой, – и вместо отражения в зеркальной глади появляется какой-то умеренно небритый парень, перевозбужденным тоном вещающий о ходе ремонта старого самохода, в который зачем-то решил вкурочить артефакты от гоночной модели. Самоход проржавел до дыр, да и в лучшие времена явно не был рассчитан на большие скорости, но ведущий пышет энтузиазмом и размахивает гаечным ключом, как волшебной палочкой. Кейден внимает ему, напрочь позабыв про завтрак.
Я отворачиваюсь к окну. Солнце входит в силу, и от террасы, нависшей над самыми волнами, едва заметно парит.
Только растревоженный вчерашним штормом океан все ещё не прогрелся – в первое мгновение холод сковывает, выбивает воздух из лёгких и тянет тело вниз, к каменистому дну. Я позволяю солёным водам увлечь меня за собой, и вскоре свыкаюсь – настолько, что рискую открыть глаза.
Нелепую, слишком чувствительную и нежную человеческую кожу теперь покрывает змеиная чешуя. Чёрно-белые полосы, которые казались бы слишком яркими и контрастными на воздухе, под водой оборачиваются идеальной маскировкой – будто тени от волн на дне. Морские обитатели почти перестают меня замечать – серебристые кефали подплывают так близко, что при желании я могла бы схватить их голыми руками. Но сегодня я нырнула вовсе не ради подводной охоты.
Столик и одно из кресел течение унесло под террасу. Второго кресла не видать. Шезлонгов – тоже.
В этом мне видится недобрый знак. Будто затянувшееся безделье вот-вот сменится настолько напряжённой работой, что будет не до шезлонгов.
И – словно в ответ на это дурацкое предчувствие – я вдруг ощущаю непреодолимое желание посмотреть в зеркало. Маленькое карманное меня отчего-то не устраивает, и я иду в гардеробную – как есть, в полосатом купальнике и с мокрыми волосами, облепившими плечи и лицо. Судя по настойчивости устремлений, разговор предстоит серьёзный.
В ростовом зеркале гардеробной отражаются ряды вешалок и брошенные в углу носки из категории «условно чистые» – ровно в том углу, куда Кейден всегда бросает носки, которые вроде бы можно надеть ещё раз, и стабильно там и забывает. Я делаю невозмутимое лицо. С меня ещё не до конца исчезла чешуя – окончательно она пропадёт, когда я высохну, зато сейчас контрастные полосы как нельзя лучше отвлекают внимание от бардака на заднем плане.