Подбадривая себя подобными словами, я решительно направилась в кухню. Еще не доходя до нее, почувствовала запах еды и, подгоняемая голодом, ускорила шаг.
– Это божественно, Егор, – услышала я восторженный голос Жени, когда открыла дверь. Сама она стояла с тарелкой в руках, что-то при этом жуя, и размахивала вилкой как дирижерской палочкой. – Как это называется, вы говорили?
– Ризотто из омара с трюфелем, – отозвался тот, с непроницаемым лицом наблюдая, как она отправляет в рот очередную порцию.
– С ума сойти, как вкусно! – продолжала нахваливать Женя. – Я даже не знаю, какая закуска вкуснее: это ризотто или жареные креветочки с апельсиновым салатом.
– На подходе еще баклажаны… – Егор повернулся к духовке, Женя же наконец заметила меня.
– О, Алена! – встрепенулась она. – А мы тут новое меню дегустируем. Вон, Егор Витальевич решил спросить у нас совета…
– Мы? – я с сомнением обвела глазами кухню: все повара при деле, «дегустирует» лишь одна Женя.
– Ну… Мы с Егором Витальевичем, – смущенно хихикнула та и бросила кокетливый взгляд на шефа. – Присоединяйся к нам… Пока идут закуски, но скоро будет какое-то невероятное горячее и, главное, десерт…
По правде говоря, при виде еды, выставленной на столике перед Женей, у меня потекли слюнки, и я уже была близка к тому, чтобы выбросить белый флаг и присоединиться к этой чертовой… нет, похоже, чертовски вкусной дегустации, как тут подал голос наш царь сковородок и кастрюль:
– Нет. Алена Станиславовна не будет дегустировать. Она не есть такую стряпню, – при этом на меня он совершенно не смотрел, зато прошествовал к холодильнику и открыл его: – Я для нее приготовил кое-что другое…
В руках Егора оказалась прозрачная пиала с содержимым, похожим на сметану. Он взял ложку и поднес уже все это мне:
– Обезжиренный йогурт… Надеюсь, его вы оцените.
Судя по взгляду, которым Егор сверлил меня при этом, он до сих пор не простил мне ту самую «стряпню», а заодно и отказ дегустировать. Но и я проглатывать подобную выходку не собиралась.
– Нет, спасибо, – произнесла сухо. – Зная ваши пристрастия, боюсь обнаружить в нем перец чили. А я его терпеть не могу!
Я демонстративно развернулась и устремилась к выходу. На глаза вдруг навернулись слезы: он еще и издевается надо мной! Но потом быстро их прогнала, устыдившись этой секундной слабости. Вот еще, плакать из-за какого-то… какого-то… Нет, я не могла даже подобрать определения этому типу, в голову приходили только неприличные слова.