Однако от глаз Гермеса мой уход, как выяснилось, не укрылся. Заметив, что я вышла из-за стола, он пошел следом. Нагнал меня шеф возле входа в пещеру. Преградив мне путь, он радушно улыбнулся и попросил разрешения надеть мне на руку изящные часики. Кажется, они были золотыми, украшенными изумрудами и рубинами. Там, на Земле, я и мечтать не могла бы о таком подарке! Не знаю, где их успел достать Гермес за столь короткое время, но меня это и не особо волновало. Я искренне была восхищена подарком и благодарна своему шефу за него.
Сразу покинуть Гермеса после того, как он мне сделал такой великолепный презент, было бы невежливо. Будь я у себя на земле, я пригласила бы его на чай. Но как вести себя здесь, я не знала. Похоже, заметив мое замешательство, он сам предложил посидеть немного на террасе над звездным небом, темнеющим внизу и на горизонте.
– Ты рассказал мне обо всех богах Олимпа, кроме одного, – заметила я.
– Кого же я, по-твоему, пропустил? – удивился Гермес.
– Себя.
– А, вот ты о чем… Но ты права, обо мне тебе тоже нужно знать, чтобы хорошо выполнять свою работу. Придется удовлетворить твое любопытство. Тогда слушай.
– Личность я плутоватая и вороватая, и это я не наговариваю на себя, а хвалюсь. Ходят слухи, будто эти порочные наклонности я проявил еще в младенчестве, буквально с колыбели, украв коров у Аполлона в то время, когда еще был в пеленках. Но из пеленок к тому времени я, разумеется, уже вырос, хоть и был еще желторотым юнцом. Сейчас уже конфликт между нами исчерпан, но я и тогда знал, что смогу все уладить, иначе не затеял бы это дельце.
Крал и краду не ради денег (мне они без надобности), а из азарта. Чем сложнее задача, тем сильнее мне хочется ее решить.
Да, часики на твоей руке, кстати, тоже ворованные. Я их буквально только что умыкнул для тебя из сейфа любовницы одного твоих современников-миллиардеров. Что там завтра утром будет твориться! Обязательно нужно будет слетать посмотреть.
Чтят меня не только воры, но и купцы, и дипломаты. Это для людей политические конфликты и экономические кризисы – горе и слезы, для меня это лишь головоломки, которые интересно распутывать. Меня не волнуют страдания людей. По мне, чем сложнее задача, чем глубже проблема – тем лучше. Иногда я сам помогаю людям все запутать, чтобы головоломка казалась вообще нерешаемой. И тогда, когда все уже в сотый раз вспоминают пресловутого пушного зверя из пяти букв, я вступаю в игру и сам начинаю двигать фигуры.