Перебирая оставшиеся запасные детали, Лехослав поморщился от их скудности.
Насколько же проще было собирать Ини на корабле. За свои обязательные шесть лет вахты, свободное время надо было чем-то занимать, и конструирование было не самым плохим способом. После приземления, вернее, прирэдливания, оставалось только внести несколько изменений, чтобы обезопасить киборга от переизбытка азота на планете. Сначала Рэдли даже прозвали Смайли, так как на планете можно было умереть со смеху. Закись азота, иначе говоря — веселящий газ, не мог убить, зато смеющийся человек был не способен успешно стрелять по местным жителям. Сейчас эта концентрация осталась высокой лишь у болот севера.
Теперь реконструкции Ини обратно, может, и были нужны, но оказались недоступны. Вырастить искусственные органы не было возможности, и киборг напоминал робота. Оставалось поддерживать что есть. Хотя так было удобнее добираться до нужных элементов, да и трансформация проходила проще.
Лехослав защелкнул последний замок ремонтной сумки, когда Ини подал сигнал. Очевидно, их гостья проснулась. Очень вовремя: они ещё могут успеть вернуть её до ночи и заняться своими делами. Лех откинул полог. Девушка сидела, прикрываясь одеялом, и удивлённо рассматривала Ини. Да, в последнее время киборгов покрывали искусственной кожей или даже шерстью.
— Очнулась, — констатировал Лехослав. — Ногу чувствуешь?
Девушка перевела не менее удивлённый взгляд на ученого и натянула одеяло ещё выше, но это не могло скрыть покрасневшие щеки. Она послушно пошевелила ногой, перед тем как кивнуть:
— Да, чувствую.
— И целоваться больше не тянет? — саркастично уточнил Лех.
Ему пришлось срезать штанину, осматривая её ранение, а потом стянуть и куртку, чтобы убедиться в отсутствии других травм. И он совершенно не ожидал, что девушка так крепко обнимет его за шею и притянет к себе. Стоило признать, целоваться она умела.
Даже от воспоминаний желание дрожью прокатило по телу. Похоже, у него слишком давно не было женщины, раз его так потянуло к бредившей девушке. По крайней мере ещё никто не называл его с придыханием «Мэттом». На какой-то миг он позавидовал неизвестному парню.
Гостья смотрела на Лехослава, слегка приоткрыв рот от удивления. Она явно не помнила, что творила с ним, а он поймал себя на том, что рассматривает её губы.