— Что теперь, альтьера? — шепотом поинтересовался Янис, с любопытством озираясь по сторонам.
— Теперь подождем.
Мы добрались до приемной ректора. Альтьер Хайнрих Армфантен обещал принять нас с минуты на минуту. Врываться к ректору с боем я сочла излишним, оттого у Яниса и появилось это бесценное время на любование. Ректор обитал на самом верху главного университетского корпуса, сюда можно добраться только по узкой винтовой лестнице. На этаже ютились только небольшая приемная и сам кабинет. Конусообразный потолок темнел к середине, казалось, ему нет конца. Совсем как в Храме – как я говорила, здания изначально очень похожи.
Ректорский кабинет, в отличие от других помещений даже главного корпуса, совсем не поменялся со временем. Говорят, все в нем осталось так, как было при том самом Хермане Армфантене, основателе мертвой науки. Те же каменные стены с черными прожилками, узкие и высокие окна с видом на университетский город и улицы Тенета. Те же высеченные из камня статуи Ренана и Иреман Гранфельтских в приемной. Символы нового мира и возрождения мертвых земель. Хотя, на мой вкус, не стоило делать из людей таких великанов. Рядом с ними как-то не по себе.
— А что это? — Янис указал на выдолбленные в стене узоры. Они вились между Иреман и Ренаном и уходили наверх, под потолок. В некоторых местах узоры оплетались вокруг углублений, в основном пустых, но в некоторых еще сверкали камни рубинового цвета.
— Цветение чернисов.
— Это когда земля благословила союз Ренана с принцессой?
— Да. Но есть и другие версии той же истории, — с улыбкой ответила я. — К примеру, одна менее романтичная: Земля благословила не совсем союз. А ребенка, которого уже носила Иреман. Видишь ли, Янис, на месте Ренана было глупо выписывать себе заморскую принцессу и не заиметь с ней наследников. Сомневался он не в Иреман, конечно, а в себе. Столько лет на мертвой земле, столько всего неизведанного… это для нас жизнь здесь – рутина, для него все было иначе. Романтика на Холмах была нужна для других, а между собой эти двое уже все решили.
За мой спиной вдруг кто-то засмеялся. Я обернулась и увидела альтьера Хайнриха, он стоял, сложив пухлые руки на животе, и лукаво улыбался. А потом и вовсе погрозил мне пальцем:
— Ах, альтьера Морландер! Не вводите в заблуждение юношу. Официальные источники говорят о цветении чернисов как о чуде. Это прекрасная история, наполненная смыслом, это вдохновение даже для местных сухарей-ученых. И нет причин придумывать другие теории.