В этом городе у Шершня были две приличные женщины, которые не прочь. К одной, супруге почтенного налогового инспектора, заявиться среди ночи не получилось бы. Муж, старый рогоносец, ревновал ее к каждому столбу, платил слугам, чтобы круглосуточно следили. А жаль, инспекторша горячая штучка...
Впрочем, вторая тоже ничего. Малышка Нани. Дурища, каких поискать, зато молоденькая и красивая. И уж точно никто не подозревает эту благовоспитанную барышню в том, что она по ночам любовников принимает, так что можно наведаться без опаски. И спальня ее на первом этаже. И в него, Шершня, влюблена как кошка. Любит и ждет, а он давно тут не был, все глаза поди выплакала. Ну как не навестить!
Тихий условный стук – и немедленно за окном мелькнуло белое, створка распахнулась, выглянуло круглое перепуганное личико. Нарочно караулила, что ли?
– Это ты? – шепнула Нани, высовываясь наружу посмотреть, не следит ли кто. – Это правда ты?.. Ты что же, выпивши?
– Немножко.
Шершень схватил ее, теплую и вялую после сна, притянул к себе, жадно сминая мягкое податливое тело под тоненькой сорочкой. Путаясь пальцами в распущенных волосах, тяжелых и гладких.
– Пусти, нас могут увидеть! – пискнула она испуганно, уперевшись в его грудь руками. Правда, сопротивлялась слабо, для вида скорее. – Ах, что ты делаешь... не надо... Между прочим, я поклялась, что разорву эту ужасную связь. Ведь ты меня даже не любишь... Пусти!
– Нани, девочка моя, я люблю тебя больше жизни! Кисонька, я просто с ума сходил... – он впился поцелуем в ее пухлые губы, и девчонка моментально обмякла в руках. Так-то лучше. Пора бы в дом, а то и правда услышит ее папаша и явится с ружьем. – Подожди, дай перелезу... Как же я скучал!
– Если б скучал, давно приехал бы! А ты тут второй день, да еще живешь с какой-то ужасной женщиной... Прекрати! Не смей трогать меня, пока не объяснишься.
Отпрянула, подбоченилась, надула губки. С ней вечно так: надо потратить время, поуговаривать, нашептать всякую любовную чушь... Интересно, откуда она про «ужасную женщину» узнала?
– Кисонька, это моя работа! Не знаю, что тебе насплетничали, но я люблю только тебя, ты же знаешь. Вот, еле вырвался, чтобы повидаться, хоть голосок твой услышать, а завтра выезжать до зари. – Шершень сбросил жилет и пояс с оружием, оставшись в одних штанах. – Та женщина – Алмазная гончая. Я и сам ее боюсь.