— Вот и я хочу знать, — заговорил незнакомец низким хриплым голосом, — какого Факасса происходит?!
Ещё мгновение и он, опершись ладонями о кромку льда, подтянулся на руках и вылез из проруби наполовину.
Совершенно голый!
Нет, самое запретное все ещё скрывала вода, но я не часто видела обнаженных мужчин. Словно привороженная смотрела на его напряженные мышцы в сиянии свечей. На капли воды, блестящими дорожками стекающие по матовой коже. На грудь незнакомца, которая вздымалась в глубоком вдохе… бешенства!
— Кто ты, Факасс побери, такая?! — обрушил он на меня весь свой гнев, откинув мокрую прядь волос со своего лица и сверкнув умопомрачительно светлыми глазами.
— Я-я?.. — перепугано сглотнула и попыталась отъехать на попе подальше от края проруби. — А вы кто?
Но тут незнакомец вцепился в мою щиколотку, а через секунду полностью вылез из воды.
— Что ты сделала?!
Его руки метнулись к моим плечам. Он притянул меня к себе близко-близко. Щек коснулось ледяное дыхание.
Меня накрыло дурманящей смесью ветра севера, иритским мхом, цветами лутисса. Аромат заструился по горлу и затопил лёгкие, парализовав на несколько секунд.
— Отвечай! — вывел из ступора грубый приказ мужчины.
— В-вы... замерзните! — окончательно пришла я в себя, дернулась в попытке освободиться и хоть что-то предпринять. Безрезультатно.
— А ты перенесла меня сюда не для этого, ведьма?! — мужчина навис надо мной так, что, казалось, вот-вот раздавит, а гнетущая близость пугала ещё и внезапным дурным желанием рассмотреть его в полный рост.
Бесподобная Айлана! О чем это я?!
— Я никуда вас не переносила! Я знать вас не знаю! Я вызывала своего фамильяра! — выстреливала я как из лука слова оправдания.
— Своего... кого? — лицо мужчины исказило такое презрение, что я зажмурилась.
— Фамильяра… — выдала шепотом и осторожно приоткрыла один глаз, чтобы оценить обстановку.
— Фамильяр-р-ра, значит, — прорычал он в ответ, да так, что у меня внутри всё сжалось. — Ну так ты его получила. А сейчас получишь всё, что к нему пр-р-рилагается.
— Что? — я ошалело уставилась на него и внезапно ощутила какое-то едва уловимое изменение вокруг нас.
— Я же сказал — всё.
И то, как он произнес эти слова напугало меня ещё больше.
Его голос стал тише. Из него исчез гнев и появилось что-то вибрирующее, манящее. Что заставляло хотеть слушать его дальше. Ждать каждого звука, готового сорваться с губ и беспрекословно ему подчиняться.