- Ваша светлость, музыка закончилась. Проводите, пожалуйста, меня на место.
Оставив Марьяну в кресле у стены, Алан направился к Ардон. Со старухой герцог был знаком очень давно, еще с той поры, когда сам жил в Орбурге. Поэтому ее он и решил расспросить о неожиданно понравившейся женщине с ребенком.
- Как поживаешь, матушка Регина? – поинтересовался мужчина у старухи с деловым видом набивавшей свою неизменную трубку.
- Табак есть, следовательно, хорошо! – Ардон сделал первую затяжку, пыхнув на Алана вонючим дымом.
- Фу, какая гадость, - поморщился тот в ответ.
- Эх, молодежь, ничего вы в хорошем табаке не понимаете! – скривилась старуха. – Но тебе придется выбирать: или получить ответы на свои вопросы, или уйти ни с чем. Ты ведь не свое почтение выразить подошел?
Высказав предположения, Ардон засмеялась скрипучим смехом свойственным старым курильщикам.
- А если золотой? – Алан прекрасно помнил ее страсть к спорам именно на эту монету.
Старуха жалобно скривилась, со вдохом отложила трубку в сторону и грустным голосом произнесла:
- Умеешь ты, шельмец, уговаривать! Присаживайся, поговорим, - и указала клюкой на соседнее кресло. – Заинтересовала девочка?
- С чего ты взяла? – вопросительно выгнул бровь герцог.
- Другой причины не вижу, зачем я тебе понадобилась, да еще и так! – фыркнула старуха, взглядом указывая на золотой, который Алан положил на край стола намекая, что он его отдаст, когда получит ответы на свои вопросы.
Не зря он пошел к Ардон, совсем не зря. Наблюдательности старой сплетнице был не занимать.
- А если и так? – хищно оскалился Голденброук. – Или я совсем плохой жених?
- Почему плохой? Если ее твоя внешность не испугает, ты можешь стать отличным мужем и отцом, - прищурилась собеседница.
- Сразу таки мужем? – оскал с лица исчез. И было непонятно, то ли он реально загрустил, то ли просто хорошо играет на публику.
- Сразу, - отрезала старуха. – Девочка хорошая, а натерпелась на годы вперед. Это же надо было рискнуть родить в одиночку и пережить разговоры Орбургских кумушек.
- Да-а-а, - издевательски протянул герцог, - кумушки - это сила.
- Это вы мужики непрошибаемые. А трепетное женское сердце они могу очень сильно ранить!
- Хватит морали мне читать, рассказывай все, что про нее знаешь! – внезапно переменил тон Алан, став в одно мгновение холодным и расчетливым герцогом. Словно этим холодом отгородился от старухи и теперь приготовился бесстрастно внимать ее рассказу. – Чья она? Почему я графов Розенталей не помню?