— Ты испытываешь мое терпение. Может, мне стоило взять предложенное? Правда, меня не впечатлило, — клыкасто ухмыльнулся мерзавец, демонстративно ощупывая взглядом мою фигуру.
Так ничего не было? Девушка просто спала рядом?
— Ни умения, ни рвения. Такую фаворитку даже злейшему врагу не пожелаю. Денег и драгоценностей не получишь, даже не мечтай. Радуйся, что уберешься прочь живой. Чтобы больше тебя во дворце не видели!
А вот теперь это был настоящий, идущий откуда-то изнутри мужчины рык.
И тело само, рефлекторно, нырнуло в раскрывшуюся дверь и бросилось прочь.
Там была какая-то гостиная. Мелькали еще комнаты.
Большие двери. За ними — охрана.
Кажется, выпустили меня без вопросов. Видимо, охране не впервой выпроваживать полуголых девиц, спасающихся бегством из хозяйской спальни.
— Эх, жаль, провинциалочка мне даже понравилась, — донеслось ленивое за спиной, — лучше, чем та фаэ, которая крыльями полспальни со злости разворотила.
— Да ну, сразу видно, девчонка ничего толком не знает. Похоже, ее вообще родственники подложить под краэнга решили.
— Вот только время идет…
— Да, и…
Но услышать самое интересное не довелось.
Просто потому, что, как только я завернула за угол — уткнулась лбом как раз в чью-то грудь.
Ее, груди, обладатель, похоже, тоже слегка растерялся такому теплому приему. Но вот только он был не один.
— Гляди, какая девочка!
— Похоже, твой родич еще одну опробовал…
— М, есть за что подержаться.
— Красавица, может, и нам уделишь внимание?
Меня замутило. Не от страха — хотя он все еще сжимал коготки на горле. От злости. Нет, сколько можно, в самом деле! Исследователи взялись! Девчонок вокруг нет — на первую попавшуюся бросаться?!
Незаметность. Спокойствие. Скромность. Память упорно отказывалась повиноваться, но буквально все внутри противилось тому, чтобы дать прямой отпор. Я отпрянула — но тяжелая ладонь опустилась на плечо.
Парень, с которым я так неудачно столкнулась, был выше этого тела головы на полторы. И не гигант — просто тело мелкое.
Действительно, чем-то похож на хама из спальни. Те же чуть тяжеловатые черты лица. Темные брови вразлет. Резкие скулы. Упрямо поджатые губы. Только волосы были короткие, темно-золотистые, а глаза — вполне обычные, человеческие.
Он не смеялся. Хоть и смотрел эдак сочувственно-снисходительно. Как на букашку.