Спасительница милосердная, спасибо тебе за ещё один день!
Всё закончилось несколько дней назад, когда за ужином в узком кругу король Альфред задал всем вопрос: «Что каждый хочет в награду?» Всё, что в его силах для тех, кто был рядом с тех самых первых, самых страшных дней.
Всего пятеро.
Ролан, кузен короля, посмотрел на венценосного родственника. В его тёмных глазах, как обычно, не отражалось ничего кроме нервного пламени огня в камине. Командир егерей, ныне фельдмаршал и министр обороны, задумался. Глава контрабандистов, теперь министр по налогам и сборам, граф, усмехнулся и покачал головой. Я лишь пожала плечами: его величество был настолько щедр, что желать чего-то ещё, на мой взгляд, было просто неправильно.
Однако герцог Норфолк поднялся, поклонился королю и проговорил:
– Я бы хотел жениться, Ваше Величество.
Все посмотрели на меня. Наши отношения не были тайной для окружающих. В лазурных глазах короля блеснуло лукавство. И радость?
– Вы просите у меня невесту, Ваша Светлость?
– Да, мой король.
– Слушаем вас.
– Я бы хотел жениться на дочери герцога Абикорна.
Шум. То ли остальные выражают свое изумление, то ли у меня шумит в голове. Неясно. Да и неважно.
– На дочери казнённого заговорщика? – какая восхитительная растерянность в лазури королевского взора.
– С сохранением приданого, без сомнения.
– Норфолк… – со странной интонацией произносит Барк, бывший контрабандист, простите, министр по налогам и сборам.
– Вы хорошо подумали? – сквозь зубы говорит король.
– Ваше Величество, мой долг – вернуть былое величие Норфолкам. А без денег это будет весьма проблематично. Поместья разорены и при всём уважении к вам королевская казна пуста. Видите, я совершенно откровенен.
– А юная герцогиня до всех этих печальных событий была самой богатой невестой королевства, – пролился яд из уст Ролана, который терпеть не мог ни герцога Норфолка, ни… меня.
Я мотаю головой. По губам вижу, что люди вокруг говорят, а слова перестаю слышать. Контузило. Контузило от чудовищного взрыва, вызванного парой произнесённых слов.
Поднимаюсь и иду прочь, путаясь в длинном придворном платье со шлейфом.
Только спустя какое-то время осознаю, что меня обнимают, тормошат. Я пытаюсь вырваться, но Норфолк прижимает меня спиной к стене, что-то говорит. Яростно, сбивчиво.