– Надеюсь, у его милости Талиесина есть с собой заговоренная соль, - осклабился один из парней с курчавыми волосами. Я его знала. Дерек – сын пекаря. Интересно, на что он рассчитывает, трясь возле красотки? Что она подарит ему небрежный воздушный поцелуй? - Банши надо гнать. А то беду накликает.
Ко мне стали оборачиваться и смеяться. Полетели привычные колкие шутки о внешности. Я опустила глаза и немного отошла в сторону.
– Пожалейте всех, кто там будет, - с нарочитой жалостью вздохнула Кари. - Им же придется {это} видеть и слышать.
Снова раздался гогот. Я не отвечала на выпады и вскоре интерес толпы ко мне иссяк.
– Уверена, что его милость прибыл в Ленстер с одной только целью – найти меня, - небрежно заметила Кари, все еще крутясь где-то неподалеку. Ее тут же коснулись заинтересованные взгляды. - Наверняка наслышан о моем голосе. Отец нанял лучших учителей, чтобы подчеркнуть мои природные таланты.
Сказав это, Кари начала распеваться прямо здесь. Сильный уверенный голос мощным потоком разлился по воздуху. То опускаясь вниз, то взлетая до небес. Казалось, вокруг затрещали серебристые искры. Разговоры затихли. На Кари смотрели с восхищением или с завистью. Третьего не дано.
Я молча следила за ней взглядом, чувствуя, как внутри разливается тоска. Вот как? Как она так может? Легко, непринужденно. Никого не стесняясь. Просто брать и петь. Хотя, что удивляться. С таким голосом и внешностью это легко. Я вздохнула и отвернулась.
Наконец, мне удалось нырнуть в один из шатров и перевести дух. Толпа всегда утомляет. Кружится голова и хочется поскорее оказаться подальше. Хорошо бы распеться, но… я покосилась на полотнище из парусины, отделявшее меня от толпы. Все услышат. Я тут же закрыла глаза и одернула себя. Альфина, дурочка! Никому до тебя нет дела. Все думают, как бы самим преуспеть. Тут в каждом шатре кто-то поет и не стесняется. А тебе еще выступать перед Талиесином и другими бардами.
Я сделала глубокий вдох и неуверенно запела. Так тихо, что сама едва услышала. Голос походил на слабый огонек свечи, дрожащий на ветру. То и дело я умолкала и прислушивалась, внутренне ожидая насмешек. Как глупо. Меня наверняка даже не слышно. Попробовала чуть громче. Так. А сейчас чуть выше. Ах, нет, не та нота. Соберись, Альфина! Снова глубокий вдох и, наконец, я пропела то место, которое было в балладе самым сложным.