Затормозили мы ближе к центру зала, дав лихой вираж около виртуальной цифры двадцать – она вращалась в воздухе, словно по волшебству. Чуть повыше повторяло ее движения время рейса.
Мне сразу бросилась в глаза фигурка Плазмы. Она стояла почти под номером пути, облокотившись о прямоугольную ручку темно-синего чемодана с выключенной воздушной подушкой.
Собранные в высокий пучок волосы в свете желтых ламп на потолке отливали янтарем. Ярко-синяя блузка с умеренным вырезом и узкие изумрудные брюки подчеркивали цвет прядей. Четкий, но мягкий профиль Лели так притягивал взгляд, что я не заметил Элдара Масгатовича. В традиционной белой рубашке и черных брюках, отглаженных до невозможности, он казался совершенно неуместным среди по-дорожному удобно одетых путешественников. Даже странно, что я упустил шефа из виду! Он возвышался в нескольких шагах от Лели в такой знакомой закрытой позе превосходства над всем и вся – руки сложены на груди, ноги широко расставлены, подбородок вздернут.
Я зацепил Элдара Масгатовича краем глаза, ощущая, как от вида Лели в животе разливается странное тепло и словно бы щекочет изнутри, улыбка сама напросилась на губы. А когда она резко повернулась, словно ощутила мой взгляд, жар бросился в лицо, ладони снова вспотели.
– Вы куда-то еще? Вайлис?
Только теперь я сообразил, что шофер уже не одну минуту пытается привлечь внимание рассеянного пассажира.
– А? – обернулся я.
– Вы куда-то еще поедете или мы прибыли? – с явным облегчением повторил вопрос шофер.
– Нет, приехали. – Сейчас улыбка казалась гораздо уместней, но губы упорно и не желали ее изображать.
Шофер бросил меткий взгляд через мое плечо, на Лелю – она стояла в нескольких метрах от нас, – и выдал: – Красотка. Что правда, то правда.
Я сунул парню карточку и, не глядя на жадную до денег машинку, заранее положил палец на серебристый квадрат наверху.
Что-то не понравилось мне в тоне, в словах шофера, но никак не удавалось смекнуть, что же именно. В груди кипело непонятное возмущение, на языке вертелись неуместные грубости.
Леля отвернулась и посмотрела вправо.
– Вайлис? – позвал шофер и ткнул мне в руку карточку. – Двести условок. Вы выходите?
Все еще в странном оцепенении я забрал свой «пластиковый мешок с золотом», отмахнулся от чека и вылез наружу.