– Не бойся, я никому не дам тебя в обиду! Ничего не случится, – женщина порывисто обняла дочь, как в детстве, успокаивающе гладя по голове, но движения были суетливыми, а взгляд остался бегающим.
– Амерлин, тэр Даэрен исполняет волю короля, – откашлявшись, негромко произнес отец. – Он показал нам письмо, в котором его величество изъявил соответствующее желание.
– Но зачем я королю? – Амерлин повернулась, широко открытыми глазами глядя на отца.
Первой мыслью девушки было, будто король решил устроить бал в ее честь, но подобное случалось только в сказках. Инте еще могла поверить в волшебное провидение, но Амерлин была слишком взрослой для этого. К тому же тогда привезти приглашение поручили бы гонцу, а не магу.
– Должно быть, у Вариха Первого есть к тебе дело, – поморщившись, отец помассировал переносицу.
– Какое? Тэр Даэрен сказал вам? – не удовлетворившись ответом, повторила Амерлин.
– Мы ничего не знаем! – метнув на мужа красноречивый взгляд, воскликнула мама.
– Селма, ты уверенна? Может быть…? – отец не окончил фразы, но этого и не понадобилась.
– Нет, это исключено! – вскочив из-за стола, мать взмахнула руками.
– Но ведь когда-то она все-равно узнает, мы не сможем скрывать вечно, – мягко, словно ребенку, заметил отец.
– Берд, ты хоть понимаешь, о чем говоришь?! Все изменится и никогда не станет прежним. К тому же, нам обещали! – в голосе женщины послышались истерические нотки. На мужа она теперь смотрела с невысказанным упреком и затаенной обидой.
– Тэр Даэрен же сказал, обстоятельства изменились. И разве у тебя есть другое объяснение происходящему? – жестко заметил отец. Извиняюще улыбнувшись, дотронулся до руки жены. – Я никогда не стал бы ворошить старые тайны, но лучше это сделаем мы.
Амерлин чувствовала, родители спорят из-за нее, но не могла понять, чем вызвана их размолвка. Короткие, обрывистые фразы больше сбивали с толку, чем объясняли что-то. Девушке оставалось лишь наблюдать, как мать, коротко всхлипнув, опускается на стул, закрывая лицо руками, как отец вновь трет переносицу.
Солнце давно скрылось, часть свечей потухла и заливающий столовую полумрак только усиливал ощущение неясной тревоги, заставляя сердце замирать в груди.
– Мама, папа…. – тихо позвала Амерлин.
– Амерлин, прости, возможно, наши слова причинят тебе боль. Я надеялась, что эта часть прошлого навсегда останется похороненной, видит Пресветлый, мы все силы приложили для этого, но видно, судьбе было угодно свернуть именно на такую дорогу, – глухо начала женщина.