– Только не говори ничего… сейчас. Придёт время, и мы вернёмся к этому разговору. Тогда ты и дашь мне ответ.
Даша отрицательно мотнула головой.
– Марк, пойми, я не хочу больше возвращаться к этому разговору. Ты необыкновенный человек: очень умный, образованный, эрудированный. С тобой интересно разговаривать. Но я… не смогу тебя полюбить! – она выпустила, наконец, свою руку.
– Неужели твоё сердце уже кем-то занято? – спросил он, хотя ответ знал заранее.
– Да, – коротко ответила Даша.
Она не щадила его. Быть может, потому что и сама знала цену страданиям. А женщины всегда вдвое беспощаднее мужчин. Они могут вполне охотно принимать их знаки внимания, как нечто само собой разумеющееся, но когда настает момент истинного откровения, они, спокойно глядя в глаза, отвечают, что вы напрасно рассчитывали на что-то большее, потому что между нами ничего нет и быть не может.
Марк улыбнулся ей в ответ. Она могла хотя бы оценить его стойкость!
– В таком случае, Даша, не смею больше тебя задерживать. Благодарю за приятный вечер! И – до скорого!
Это «до скорого» взволновало Дашу. Она собиралась сказать ему, что следующей их встречи может не быть, но Марк уже сел в машину. Остался неприятный осадок после их разговора. Он говорил о любви, но Даше раньше всегда казалось, что подобные слова произносятся иначе. Возможно, она сама себе это придумала.
А Марк уже по пути домой вдруг обнаружил, что она забыла цветы, которые он ей подарил. Опустив боковое стекло, он швырнул букет на проезжую дорогу. Его мучила досада. Но вместе с ней внутри него стало расти новое желание.
– Я не потерплю насмешек над собой! – сказал он вслух. – Она думает, со мной можно играть. Но это глупое заблуждение.
Да, она ещё не знала, какие злые силы разбудила в этом неприметном на первый взгляд, но очень интеллигентном человеке с мягким, спокойным голосом и вкрадчивыми манерами.
ГЛАВА 2
Она то впадала в забытье, то вдруг широко открывала глаза и смотрела вокруг недоумевающим взглядом, пока взгляд не останавливался на лице, ставшем давно знакомым. Андрей гладил её по голове, заботливо поправлял одеяло, нашептывал что-то. Слов она не могла разобрать, но важна была сама интонация. Так с ней не говорил ещё никто. И она, снова и снова проваливаясь во тьму, вспоминала потом этот голос, звавший её за собой. И вновь возвращалась.