Все бы ничего, но присутствие беловолосой фурии не давало мне покоя. Вот как можно так на меня влиять, просто находясь рядом? Я не единожды задавался этим вопросом, но ответа толком не находил, поэтому просто продолжал войну с ней. Стараясь и повеселиться заодно.
– Эй, Аранэя, у тебя сколько ёмкостей ещё осталось? – мне стало скучновато, мастер Эмольсин обычно не настроен на разговоры, так что за неимением лучшего, я решил докопаться до этой мелкой стервозины.
– Какая тебе разница? – фыркнула она, даже не посмотрев в мою сторону. – Собираешь-вот и собирай.
Мда, как-то тухленько. Даже желание продолжать пропало, эх. Нужно каким-то образом вывести её из себя, но здесь преподаватель.
Я посмотрел по сторонам, соображая, что бы этакого интересненького сделать, чтобы взбодриться. Идея пришла моментально, стоило моему взору упасть на белоснежный сугроб.
– Эй, Аранэя! – отложив инструмент в сторону, я набрал снега в руки и стал лепить увесистый такой снежок.
– Что тебе опя... – начала оборачиваться она, но договорить не успела, словив лицом мой снежный снаряд. – Ты!!!
Она моментально рассвирепела, стирая снег со своего милого личика. Щёки раскраснелись, глаза наливались магией. В воздухе заискрилось напряжение, а в мою кровь начал бить адреналин. Я с нетерпением ждал её следующего шага.
Но продолжения веселья не последовало.
– А ну-ка угомонились! Не хватало ещё, чтобы вы и лес нам подпортили! – вклинился Вивилием Эмольсин, встав между нами и грозно поглядывая то на меня, то на Аранэю, которая отплёвывалась от снега и всеми возможными и самыми изощрёнными способами сейчас меня убивала в своей голове. Это было видно по её бешеным глазам. Прямо таки истинная ведьма!
– Тихо! Слышите? – мастер Эмольсин остановился и приставил палец к губам, требуя тишины. Он нахмурился, взгляд стал задумчивым. Мы замерли, прислушиваясь.
Лёгкий скрип деревьев, где-то в небе завывает вьюга. Но был ещё какой-то звук, сначала ускользающий от внимания.
Монотонное постукивание чего-то металлического. Лес находится на территории Академии, и никого больше на отработку не отправляли. То есть, здесь кроме нас быть-то и некому. Подозрительно, конечно, и мастер очень уж насторожился, вглядываясь в сторону, откуда доносился звук. Ему явно, как и нам, не нравилось происходящее.