Наконец-то под ладонью потеплело, а потом её пронзила резкая боль. Я вздрогнула, и хотела закричать, но из открытого рта не вырвалось ни звука, а рука словно прилипла к листу и не сдвинуть. Длилось всё несколько секунд, но мне показалось, что вечность. Маг привстал, напряжённо вглядываясь в моё лицо, а когда я резко оторвала руку и прижала к груди, заметно обмяк.
– Даже так, – послышался его голос, – Ну что же, нира Махон, вам не нужно собеседование. Вы полноправный хранитель знаний, приветствую.
–Что… – ещё не до конца осмысливая его слова, хрипло спросила я.
–Вы архивариус, нира Махон, – чуть ли не по слогам произнес маг, – Но это не отменяет учебу! Думаю, вам пора пройти к другому столу, и дать мне работать дальше, – сухо сказал он.
– Да, да, извините, – почти прошептала я и повернулась, чтобы уйти. В голове что-то громко бухало, казалось, что из носа пойдет кровь.
–Нира, вы забыли, – послышался за спиной голос мага.
Я опять подошла, стараясь прогнать туман из головы, и прояснить мысли. Балахон протянул мне светящийся лист, на котором золотыми буквами было написано, что я отныне хранитель знаний десятого круга. Одновременно хотелось и плакать, и смеяться. Чёрт возьми, у меня получилось!
Я вырвалась из очереди, и стала искать, куда мне нужно подать чудесное назначение. И нашла. Очереди к этому столу не было, так как собеседование ещё не началось. Сначала шла регистрация, потом собеседование и, уже после, нужно подойти к ключнику, как его называли за эмблему золотого ключа на груди белого балахона. Вот же… Теперь я тоже всё время буду ходить в белом балахоне… Но вздохнула, это того стоило.
Ключник был стариком. Он не надел на голову капюшон, и были видны седые косицы на висках, выцветшие, когда-то голубые глаза, которые сейчас были мутного серого цвета, и тонкий крючковатый нос, который, впрочем, не портил его. Старик по-доброму улыбнулся, и протянул мне руку. Я заторможено отдала ему проходной лист.
–Нет, милочка, – послышался старческий каркающий голос, – Мне руку вашу дайте, давно магия не назначала архивариусов сама.
– Сама? – удивилась я.
–Сама, сама, – улыбнулся мне старик, – Можешь гордиться, но не зазнавайся…
Ключник перевернул мою ладонь, и подслеповато стал разглядывать мою метку, а с ним и я, с удивлением понимая, что теперь еще и клейменая.