Потом ворковал над ящиком с шарами…
…и клялся, что напитал кристаллы силой до краев, тогда как ныне очевидно, что сжульничал… и ведь не пожалуешься…
Это еще почему?
Я поморщилась.
Жаловаться надо уметь, а подобный обман спускать – это расписываться в собственном бессилии.
- …это жевать, - в рот мне впихнули махонький липкий шарик. – Госпожа, умоляю…
Шарик был горький.
И клейкий.
И я с немалым трудом удержалась, чтобы не выплюнуть его. Вот же… небось, на неочищенной смоле катали, а дамам Верхнего города розовую пудру добавляют для сладости и еще…
Шарик растекся, обволакивая рот. О нет, а мне казалось, что нет ничего хуже топленого барсучьего жира, которым меня в детстве потчевали. Оказалось, что есть.
Я поспешно хлебанула горького отвару.
…и дышать стало немного легче.
- Исиго придет вечером, - затараторила девочка, усаживаясь на ноги.
Она была…
Смуглой. И очень худой. Узенькое личико с плоскими скулами и раскосыми глазами какого-то слишком уж яркого зеленого цвета. Да и переносица… у людей не бывает настолько широкой переносицы. А еще коготков, которые она поспешно втянула, стоило заметить мой взгляд.
- Простите, госпожа, - она наклонилась, утыкаясь лбом в циновки. – Я… слишком много говорю.
Ничего.
Это даже хорошо… глядишь, я и пойму, кто я и где оказалась.
…в доме Тай-ши, который мне, последней из рода Танцующей цапли, остался весьма сомнительным наследством. Единственным наследством, что не сумел разорить никчемный мой супруг, пусть демоны-лао терзают душу его во веки-вечные.
Ничего не понятно.
Я закрыла глаза и открыла.
…с домом позже разберусь, а пока…
Комната.
Небольшая.
Мебель… а вот мебели почти нет. Пол застлан плетеными циновками. Пара ширм. Рисунки на рисовой бумаге… откуда я знаю, что на рисовой? А вот знаю и все… это моя матушка увлекалась, а у меня таланта не хватало.
И усидчивости.
Искусство ти-куэй, рисунка одной линией, требует терпения и сосредоточенности, а я же, Иоко из рода Танцующей цапли, всегда была удручающе непоседлива.
Не отвлекаться.
Подставка с драконом.
Меховые одеяла, от которых пованивало и чистили их, выходит, давненько. Пара деревянных башмаков у двери… и сама-то дверь отнюдь не из дерева сделана, как и внутренние стены. Бумажные? Пусть и зачарованная бумага, но все-таки…
Безумие.
Где я оказалась?
- Зеркало, - велела я, и девочка – надо-таки узнать ее имя, послушно метнулась к плоскому длинному сундуку, который я сперва и не заметила. Она откинула крышку и вытащила длинный футляр, который с поклоном протянула мне.