– А если я и не собиралась ни о чем расспрашивать? – брюнетка закрыла глаза, а когда открыла, бесконечная усталость сменилась в ее взгляде чем-то новым.
– И какая цель игры?
– Игры нет. Информацию о Вас я найду и так, и так, – опершись одной рукой о машину, она сняла вначале одну туфлю, потом вторую. Словно выбрасывала белый флаг. – Считаете, кроме болтовни больше нечем заняться?
– Моя квартира в нескольких кварталах отсюда, – больше не взвешивая «за» или «против», Варшавский открыл дверь. – Но даже не надейтесь ничего выведать.
Незнакомка убрала с лица шоколадную прядь и красиво, как и все, что она делала до этого, опустилась на заднее сиденье.
– Не беспокойтесь. Но если вы один из тех извращенцев, что трещат без умолку во время секса, пожалуй, нам придется заехать по пути в секс-шоп и купить кляп.
– Я как-нибудь справлюсь и так. – Игорь обошел машину и устроился рядом. – Но только туфли Вам придется надеть.
Красотка удивленно нахмурила брови, и пришлось пояснить:
– Не дает покоя мысль, как ваши ноги в них будут смотреться у меня на плечах.
– Фетишист, – хмыкнула брюнетка, и изящные женские ступни снова оказались в обуви.
– Взаимная честность, – кивнув водителю, чтобы ехал, Варшавский расстегнул душившие его весь вечер верхние пуговицы на рубашке. Так было гораздо лучше.
Еще лучше было бы сразу оказаться в сидящей рядом женщине. Проверить, так ли честно ее тело, как язык. Но следовало подождать, совсем чуть-чуть. И если после у него появится хотя бы мизерный повод пожалеть о сегодняшней слабости, юристы будут долго и с особым цинизмом стирать журналистку в порошок. Хотя этого почему-то не хотелось совсем.
ГЛАВА 3. Женщина
Поздно ночью Ольга точно знала одно – если когда-нибудь она плюнет на журналистику и решит начать писать жаркие любовные романчики, описание ночи с Варшавским станет бестселлером.
Секс с Игорем можно было прописывать как лекарство – интенсивная терапия членом как раз для таких, как она, уставших, вымотанных нерешаемыми проблемами и полностью разочаровавшихся в мужиках.
Пожалуй, Лобанову она будет должна за заказ. Не вспомнила бы уже, когда последний раз ее так накрывало бесконтрольным желанием, и кости плавились от блаженной расслабленности.
А ведь повело еще в ресторане, когда подсела к Варшавскому и вдохнула его запах. Наверное, было что-то в теории про ароматы тела и мгновенную влюбленность. Не разучись она верить в слово «любовь», влюбилась бы в Варшавского с первой затяжки.