— Хватит, — решительно сказала она, взглянув на воду. Магией от нее тянуло, как от выдержанного зелья. И спросила с некоторым сомнением: — Польешь? Только понемногу, а не как тогда!
— Прямо здесь? — насмешливо уточнил он.
— Лучше здесь, чем там! — она осмотрела раскисший двор, безбрежную вонючую лужу у коновязи, заляпанную навозом клячу, которая как раз подняла хвост для понятных надобностей. — Все равно везде грязно и мокро! Или человек, у которого не нашлось денег на комнату с кроватью, обеспечит мне приличную ванную?
— Как хочешь, — пожал он плечами. — Тэм не понравилось бы мыться на улице, когда можно забраться в постирочную. Нагибайся, что ли, — и подхватил ведро.
Аурелии было искренне наплевать на Тэм и ее «нравится»-«не нравится», а от слова «постирочная» перед глазами замелькали жуткие картинки с грязными простынями и такими же вонючими тряпками, в которые он додумался тыкать ее лицом! Она решительно обхватила заскорузлый колтун и подставила голову.
— Осторожней только. Меня сегодня уже достаточно облили! Не хочу вместо лысой выхухоли превратиться в мокрую курицу!
Ладно, руки у него росли из нужного места, по крайней мере, нормально полить из ведра на голову девушки этот уникум сумел. Даже почти точно угадывал, когда плеснуть побольше, а когда притормозить, чтобы она успела как следует промыть и разобрать пряди. И еще хорошенько оттереть лицо, потому что ходить в пятнах до тех пор, пока сможешь купить, или, учитывая обстоятельства, скорее сварить очищающее зелье, тоже не улыбалось. Пятнистая гиена — это даже хуже, чем лысая выхухоль!
Аурелия выпрямилась, морщась, отжала мокрый, но, надо сказать, довольно объемный, хоть и коротковатый, хвост и встряхнула головой. Солнце было ярким, но оно еще только выползало на небо, а ветерок дул совсем не жаркий. Даже если здесь, как и дома, середина лета, то погода этим летом явно не балует курортников. Хотя какие курортники в такой грязище.
Лохматый слил себе в широкую ладонь остатки воды — как раз на пригоршню хватило — и обтер лицо. Вроде как умылся. Не то чтобы ему помогло. Аурелия вздохнула и спросила:
— Мы с тобой держимся вместе, хотя бы пока не прояснится, вернут меня обратно или нет?
— Конечно, — он ответил таким тоном, будто хотел бы сказать не то «дура», не то «как ты смела сомневаться».