И тут на ее шею легла ладонь. Только легла. Он, этот тип, не пытался ее душить, не давил даже слегка. Но намек был очень прозрачен. Прозрачней некуда. Аурелия замолчала и затаила дыхание: с физическими воздействиями у нее было похуже, чем с ментальными, а лапа у похитителя оказалась не просто широкой, как у почти любого мужчины, а очень твердой и наверняка сильной.
— Ты кто, папашина дочурка? — спросил он. Спокойно так спросил. Даже угрозы в голосе не слышно. И от этого почему-то еще страшнее. Точно отморозок! Но это что же, он не знает, кого похитил? Бред какой! И тут в голове будто что-то щелкнуло. Аурелия судорожно сглотнула. Не знать похищенную можно только в одном случае. И тогда все становится еще сложнее, но зато перспективнее!
— А что же, хозяева тебе не сказали, к кому лапы тянешь? — спросила она с осторожным вызовом. Нарываться не стоило. Но если его купили, то ведь всегда можно перекупить? — Сколько дали? Хочешь, дам больше? Я могу.
— Дашь? — он ухмыльнулся так, что тут же захотелось дать в морду, нет, лучше по яйцам! — Я спросил, кто ты. О том, что, кому и сколько ты даешь, можешь промолчать. Меня не интересует.
— Я тоже кое-что спросила, — прищурилась Аурелия. От нахлынувшей злости всю осторожность как ветром сдуло. Нет уж, церемониться с этим… этим хамом она не станет. Не придушит же он ее в самом деле. Не за тем ведь похищал! — И до сих пор ничего внятного не услышала.
Похититель шевельнулся, сдвинулся вбок — наверняка случайно, потому что теперь она могла видеть его лицо. Рассмотреть. Будет что предоставить полиции в воспоминаниях! Вот только в глазах у отморозка плескалось такое лютое бешенство, что Аурелию охватила самая настоящая паника, нет, настоящий животный ужас. Маньяк. А его лапища все еще лежит на ее горле!
— Спокойно, — сказала она с таким леденящим спокойствием и уверенностью, с которыми отец обычно говорил с самыми тупыми служащими. Работало безотказно. — Спокойно. Давай не будем усложнять ситуацию. Все и без того сложнее некуда. Хочешь знать, кто я? Аурелия Мильефорц, та самая. Ясно тебе? Спрашивать, кто ты такой, как я понимаю, смысла нет? Теперь, может, скажешь, зачем ты меня сюда притащил и что тебе нужно?
— Папашина дочурка с манией величия? — Зубами он не скрежетал, но, похоже, был к тому близок. — Фифа, я не обязан знать по имени каждую тварь и тем более каждую дурочку. «Та самая», говоришь? Ты, детка, та самая, которая как-то влезла в чужое тело, и я хочу знать, что ты сделала с его хозяйкой. Что мне нужно? Чтобы ты убралась туда, откуда взялась, и вернула назад ту, которая здесь была до тебя.