— Тогда что здесь делает постель? — удивился Мергэ де Сигон.
— Мы иногда ссылаем сюда провинившихся учениц. На час или два. Но чтобы жить... нет. Мне такое и в голову прийти не могло. Я уже с год сюда не заглядывала.
— Вы знаете, сколько учениц у вас на попечении? — резко спросил Викран дер Соллен, быстро обернувшись.
— Десять, — растерянно отозвалась женщина.
— Одиннадцать! — процедил он, чувствуя, каким мертвенным холодом тянет от стен. — Как вы могли не знать, если каждый день здесь бываете и следите за порядком?
— Я... но ведь лер Альварис сказал...
— Вы давали ей бытовые заклинания? — резко оборвал ее бессвязное лепетание маг.
— Н-нет.
— Что? — ошеломленно обернулся и куратор. — Почему не давали?!
— Что значит почему? — совсем растерялась госпожа Дидерия. — Как я могла их дать, если ничего о ней не знала, а она ни разу ко мне не подошла?!
— Как же она тогда умывалась, стирала, пользовалась душем?!
«И мыла», — мысленно добавил боевой маг, во второй раз оглядев безупречно чистую комнату.
Женщина ошарашенно моргнула.
— Н-не знаю. Может, девочки скажут?
Дер Соллен покосился через плечо и с раздражением отвернулся, подметив на лицах учениц стыдливо-испуганное выражение. Ну конечно. Вытолкав соседку в самый грязный и непритязательный угол, никому из них и в голову не могло прийти помочь ей освоить простейшие и жизненно необходимые в быту заклятия.
Например, чтобы вычистить себе платье, вымыть руки, обновить плащ или сапоги... это ведь так просто. Каждая из этих красавиц знала о них еще с того времени, когда стало известно об открывшемся даре. Все знали, кроме Айры. И, значит, она руками стирала свои вещи. Каждый день. В холодной воде. Одна и в темноте, потому что свет в купальнях включался коротеньким заклятьем. Соответственно, каждый прожитый день должен был заканчиваться для нее не легким взмахом руки и чистой одеждой, а долгим, утомительным и неприятным ручным трудом. И все это вместо того, чтобы готовиться к следующему уроку и отдыхать от занятий.
Госпожа Дидерия невольно отступила на шаг, когда у мага нехорошо изменилось лицо. А потом заглянула в комнату Айры и поняла, что сердится он не зря — в этой каморке невозможно было находиться, не то что спать или готовиться к занятиям! А холод там такой, что в ней вполне могли храниться продукты и не портиться долгое время!