— Мы? – она заломила бровь, подавив желание отодвинуться вместе с креслом. – Интересная постановка ответа, – иронично хмыкнула хозяйка дома.
— Мы с Морисом, – рыжий усмехнулся, его глаза блеснули. – Как ты и хотела, мы помирились. Совместные поиски сбежавшей любимой женщины сближают, знаешь ли.
Сердце Садовницы пропустило удар, а потом забилось быстрее. Помирились… Но что ей с того, когда у неё тут налаженная жизнь, бросать которую она совершенно не собиралась?
— Рада за вас, – дёрнула Садовница плечом и затянулась сигаретой. – Что дальше?
— А дальше, – рыжий наклонился ещё ближе, его голос стал низким, вкрадчивым, и у женщины по спине прокатилась волна горячих мурашек. – Будем возвращать тебя. Как ты и хотела, брак втроём. В этом мире он тоже возможен, мы узнавали, – глаза рыжего блеснули, и Садовница всё же отодвинулась, упрямо вздёрнув подбородок.
— Моё предложение имеет срок годности, – фыркнула она и скрестила руки на груди. – Я отлично тут устроилась и не желаю ничего менять в своей жизни…
— А никто и не собирается отнимать у тебя твоё дело, – перебил её рыжий. – Тем более, хорошее дело делаешь, под прикрытием борделя для избранных, – а в следующий момент он легко перемахнул стол и оказался прямо перед оторопевшей Садовницей. – Но вот насчёт срока годности можно поспорить.
И прежде чем она успела опомниться, наглый гость ухватил её за подбородок, не давая отвернуться, и наклонился, прижавшись к упрямо сжатым губам. Ох… Женщина и рада была бы не ответить на поцелуй, однако тело снова предало: кровь полыхнула, послав волну огня, дыхание перехватило, и от шеи до самых кончиков пальцев прокатились колкие мурашки. Низ живота знакомо заныл, и Садовница вдруг вспомнила, что весь этот год у неё не было мужчины… Губы сами раскрылись навстречу, отвечая на жадный, голодный поцелуй. Язык рыжего ворвался, поглаживая, исследуя, дразня, и остаться равнодушной просто не вышло.
Она даже не поняла, в какой момент оказалась на ногах, притиснутая к сильному телу, а наглые руки уже обнимали, скользили по плечам и спине, обжигая даже через два слоя платья. И как так получилось, что теперь Садовница прижималась к краю стола, опираясь на него ладонями, тоже осталось для неё совершенно непонятным. Голова отчаянно кружилась, между ног всё тяжело пульсировало, а напряжённые соски болезненно ныли, жаждая ласки. Рыжий нежно покусывал её губы, тут же прихватывал и втягивал в свой горячий рот, выпивал дыхание, и Садовница даже не сразу поняла, что тихий, протяжный стон – её собственный.