На утро я проснулась от того, что мне стало зябко и неуютно, с еще закрытыми глазами я ближе прижалась к любимому человеку, но он оказался холодным. Не жалея видеть то, о чем я уже знала, я охваченная ужасом распахнула глаза. Трясущимися пальцами коснулась его приоткрытых посиневших губ, накрыла их на прощанье своими, прикрыв его такие родные карие глаза ладонью, упала грудью на его застывшее тело. Я кричала, рыдала, просила всех существующих богов о помощи, но было слишком поздно, его хрупкое человеческое сердце не выдержало любви двух сильнейших женщин, оно навсегда остановилось, не доставшись ни одной из них.
В день когда я похоронила его тело ко мне еще сильнее чем прежде озлобленная явилась Бэндзайтэн.
Она что-то говорила про то что проклянёт меня, и я буду обречена на вечное одиночество в стенах замка в облике человека, как напоминание о том что я сделала, и лишь зимой я смогу обращаться в лисицу и покидать стены замка. Обо мне должны были забыть все, и лишь легенда о моем мерзком и постыдном поступке должна распространяться среди людей, чтобы ни один из них и не вздумал мне помочь. Освободиться я могла лишь тогда, когда я исполню три желания смертного. Но стоило мне подойти к людям и только предложить им такое, как я прибегала домой на лучший случай облитая словесными помоями, а на худший с синяками. Так меня выставили виноватой, а я всего лишь любила также как и она. У богини каждые несколько месяцев новое увлечение, а я прозябаю в проклятом и мрачном замке, который она мне любезно предоставила.
Когда спешила в лес, чтобы увидеться с сестрами и теми близкими мне по духу лисицами, что еще обо мне помнили, я знала, что в этот раз все будет по-другому. В новом году мое самое сокровенное желание обязательно исполнится.
Перед этим в приподнятом настроении я перекрасила свои волосы в сине-голубой цвет, заплела передние пряди в фиолетовые ленты, надела своё самое любимое красное кимоно, покрутилась перед зеркалом, накинула на плечи старенькую, уже потёртую чёрную дубленку. Каждые полгода, а то и чаще я перекрашивала свои длинные и густые волосы в разные цвета, от самых привычных людскому глазу до самых необычных и ярких. Вечерами я любила переодеваться в сшитые мною же вещи и перед зеркалом в полный рост крутиться, а затем разговаривать со своим отражением и от его же лица, только изображая другого человека, отвечать. Так я обсуждала со своим вторым «Я» все беспокоящие меня проблемы - от садовничества и рукоделия до современной экономики и статей в газетах.