В процессе избавления от лишней жидкости я смотрел на своё отражение. Вид мой был жалок. Плохое зеркало на потолке не солгало. Выглядел я ужасно. Волосы всклочены, лицо опухло, веки отекли - страшно смотреть! На перекладине у стены висела большая ворсистая тряпка. На вид чистая. И с приятным запахом. Я понял – это намёк!
Я набрал ванну, разобравшись, что рычаг над краном меняет теплоту воды. Отпарил затекшие конечности. Судя по ощущениям, лицо и глаза принимали нормальный вид. На бортике ванны находились разные бутылочки с непонятными названиями: «Шампунь», «Скраб», «Баттер», «Гель для душа». На одном было написано «Маска», а на самом деле – тоже какое-то вещество с приятным запахом, но гадким вкусом. Знакомым было только «Мыло», которое почему-то стояло возле чаши. Чистый и довольный, я вышел из комнатки прямо без ничего, в одной тряпке, обернув её вокруг бедер.
- Хозяева! – позвал я снова.
Не ответили. Значит, я - хозяин.
И тут снова зазвенели колокольчики. Во всяком случае, они мне не почудилось. Звуки слышались из сумочки, которая валялась на полу. Я поднял её, открыл, пытаясь определить источник звука. Он шёл от небольшого светящегося плоского артефакта со стеклянной поверхностью. На ней было написано: «Будильник. Алена, вставай, зараза, не то проспишь». И подвижная стрелочка вверх.
Страшная мысль пронзила меня. Я подбежал к шторам, из-за которых лился свет, и раздернул их.
За окном был погожий летний день.
И совершенно чуждый мир.
Дома были безобразны и одинаковы, как юродивые близнецы. Серые четырехугольные столбы с пятнами окон поднимались высоко вверх, закрывая небо. Земли тоже видно не было. Она была залита чем-то серым. Я, кажется, понял, почему в доме Альёны растут растения. Потому что за окнами их почти не было. Немного травы и несколько одиноких деревьев. Участок, засыпанный песком. Несколько грубо сколоченных скамей. Вот и весь берущий за душу пейзаж.
Через косую щель в окне слышались немелодичные крики птиц. Внизу раздался скрип, а затем грохот. Я отскочил стене, выглядывая из-за угла на улицу. Там, медленно и кособоко удаляясь от дома по серой поверхности, ковыляла полная женщина. На ней было надето невзрачное короткое платье без рукавов. Волосы острижены. Наверное, жила она совсем бедно, и ей не хватало денег на полноценную одежду. А волосы, возможно, - признак социального статуса.