В этот поздний час прохожих на улицах практически не было. Я только встретила припозднившуюся парочку, спешащую куда-то, да пару забулдыг, шатающихся от одного края тротуара к другому. Никто из них не обратил на меня внимания.
Вот и последний дом на этой окраине, его красная резная крыша днем ярким пятном выделялась на фоне темных крыш соседей, а сейчас, ночью, практически не отличалась от них.
Я пошла вдоль речки к горбатому старому мостику, ступила на скрипучие доски, вдыхая запах речной воды. Вдоль берегов на темной воде яркими пятнами белели водяные лилии.
Странно, но за городом мне стало спокойнее. Не так страшно. Уже медленнее двинулась я по дороге, ведущей в Ведьмин лес. Луна вовсю светила мне, подмигивая, словно добрая подруга. Да, луна, натворим мы нынче с тобой дел!
На опушке леса все мое спокойствие и уверенность как ветром сдуло. Лес темнел передо мной непроходимой стеной, узкая тропа змеилась, исчезая во мраке, а откуда-то издалека доносилось зловещее уханье филина. Я попятилась.
Так, спокойно, Медвяна, спокойно. Вспомни, зачем ты пришла сюда. Подумай о том, что сможешь обрести! Меньше есть у тебя не получается, больше двигаться и делать специальные упражнения – тоже. А значит, обрести стройное тело ты можешь только с помощью чуда! И вот он, твой шанс на чудо! Так неужели теперь, когда ты так близка к цели, ты позорно сбежишь?!
Я достала фонарь. Зажгла. И – была ни была! – нырнула в лесной сумрак. Не знаю, как днем, а ночью здесь было жутко! Шорохи, писки, темнота, едва рассеиваемая светом моего фонаря, странные тени, бегущие от света в разные стороны. И мне еще надо умудриться найти здесь какую-то неведомую горимечку душистую, которая то ли существует, то ли нет! И хоть Мирта и говорила, что в полнолуние цветы горимечки светятся алым, и видно их издалека, вся эта затея выглядела безнадежно неосуществимой.
Но не отступать же теперь, когда я так далеко зашла!
Я осторожно шла по тропе, прислушиваясь и вертя головой во все стороны. Сомнительно, конечно, что эта чудо-травка растет рядом с дорогой, скорее уж в дебрях непроходимых. Но в дебри мне соваться ох как не хотелось! И просто страшно, и страшно заблудиться.
Вот я и шла по тропе, углубляясь в лес все дальше и дальше.
Но что это?!
Я остановилась. Сердце гулко бухало в груди.