- Она наряжалась, чтобы понравиться Барти Таггерту, - вмешалась всегда все знающая Хелен.
- И что же? - без смущения ответила Вирджиния. – Чарли такой веселый, чудесно поет и умеет придумать какую-нибудь забавную штуку… Не будь его мать злобной старой сорокой, я бы не отказалась от такого жениха.
Хелен и Вирджиния рассмеялись, а Луиза, самая хорошо воспитанная из троих девушек, испуганно охнула и покосилась на мать – отзываться подобным образом о взрослых казалось ей непростительным. Но леди Кинтл в душе была согласна с характеристикой дочери, миссис Таггерт не нравилась ей точно так же, как и Вирджинии, однако, дерзкой юной барышне все же следовало сделать замечание, хотя бы ради воспитания ее сестер.
- Ты слишком много смеешься, Вирджиния, в то время, как твоя сестра в трауре!
- Но, матушка, вы же сами сказали, что мы не будем носить траур по лорду Бенкрофту, - не замедлила с ответом дочь.
- Так распорядился ваш отец, а вовсе не я, - сердито возразила мать. – Как только он сообразил, что из-за траура нельзя будет устроить большую осеннюю охоту, его скорбь по бедному Гилберту тотчас уменьшилась, и он решил, что достаточно, если носить траур станет одна Маргарет.
- Слава богу, - тихо пробормотала Хелен, но леди Кинтл услышала ее.
- Ваше легкомыслие не устает меня поражать, юные леди. Впрочем, если подумать, то тут не так уж много удивительного, если примером вам служит старшая сестра.
- Маргарет? - с невинным видом поинтересовалась Хелен.
- Ты прекрасно поняла меня, - леди Кинтл приходила все в большее и большее раздражение. – Я имела ввиду Вирджинию. Маргарет как раз та дочь, какой стоит гордиться – благонравная, серьезная, понимающая всю ответственность, свалившуюся на ее плечи…
- Маргарет такая зануда, матушка, - со вздохом ответила Хелен. – А с Вирджинией всегда весело, хотя она и бывает несговорчивой…
- И потом, Маргарет намного старше нас всех, когда-нибудь и мы превратимся в самых достойных леди, каких только можно отыскать, - поторопилась Луиза смягчить высказывание сестры.
- Боюсь, я не доживу до этого благословенного дня, - вздохнула мать. – Впрочем, ты, Лу, как раз подаешь в этом смысле самые радужные надежды… Что ж, буду благодарить Господа и за то, что из четырех моих дочерей хотя бы две окажутся подлинными леди, вероятно, это справедливое вознаграждение за мои труды, учитывая нрав вашего отца.