- Что еще за шпионские игры?.. – недоуменно пробормотал он, глядя, как паук, запустив руку в ячейку, достал обычный почтовый конверт, после чего повернулся к нему спиной, явно изучая содержимое. Минутой позже он медленно спрятал сложенный конверт в карман джинсов, вытащил из кармана рубашки сигаретную пачку и бросил ее в ячейку. Тщательно закрыл дверцу, набрал код, потом повернулся, и, увидев выражение его лица, Сергей одновременно плавно шагнул за колонну и провернул зрение.
Грязновато-сизая дымка, окутывавшая пухлую фигуру паука, изменила цвет, став сумрачно черной, и ее беспорядочно пронизывали яркие алые прожилки, пульсирующие каждая в своем ритме, а дух гнилой травы и жженого перца, тянущийся от паука, теперь был почти оглушающим. Глаз Грабко, по-прежнему закрытых солнечными очками, было не разглядеть, но даже за темными стеклами было заметно голодное желто-зеленое мерцание, а сквозь пухлое туловище Павла Игнатовича сейчас, как сквозь толстый слой целлофана просвечивало нечто иное, бесформенное, трясущееся, как в лихорадке. Его рот растянулся, поверх нижней губы на мгновение вывернулась другая, синюшного цвета, и по ней скользнул узкий цилиндрический язык, оставив мокрый слизистый след. Сергей видел это долю секунды, может и меньше, а потом кошмарный морок исчез, и Грабко снова стал самым обычным относительно благообразным плешивым безобидным толстячком в пропотевшей одежде, лишь черно-алая дымка сути никуда не делась, выглядя очень голодной, и Сергей перестал смотреть – слишком противно, да и незачем уже – все было понятно. Паучья охота началась. Павел Игнатович точно знал, за кем он пойдет – и, судя по всему, пойдет он за ним прямо сейчас.