Но факт: куст видел, слышал и говорил ничуть не хуже других, более традиционных компаньонов. И Анхелика его очень ценила: благодаря растительному происхождению Помус отлично разбирался в ботанике, а для зельеварения это ценно.
Сейчас Помус, прочитав название пункта назначения, громко возмутился:
– Штернхаген! Зелёные острова! Оставь-ка ты меня Себастиану. Ради тебя он за мною тут присмотрит, а ты поезжай одна, хоть на поезде, хоть на роликах, лишь бы без меня! Я в жару-то сквозняков боюсь, а там холодина. У меня всё завянет, как я потом фиалкам да маргариткам покажусь? Ужасно, просто ужасно! Кто ж тебя так не любит, магистра Присциллия, что ли?!
– Да что ж такое-то? – возмутилась Анхелика, зажгла верхний свет и достала из сумки карту. – Вот, смотри – и море тебе, и лес…
Она нашла на карте Зелёные острова почти сразу, и они вовсе не были белыми или голубыми – они были коричнево-зелёные, даже больше зелёные, и местечко Штернхаген нашлось, украшенное картинкой с островерхой крышей. Но помидорный куст остался недоволен:
– На широты посмотри, дубинища! Это север, холодно там, понимаешь?
– Возле моря не бывает холодно, – горячо заявила Анхелика.
– Конечно, особенно возле этого, которое Нортмар? Ну да, ну да, там же жара, – ядовито хмыкнул Помус. – Покажешь, чего там тебе Себастиан в чемодан запаковал? Панамку, купальник, крем от загара, шлёпанцы, да?
Анхелика не на шутку рассердилась и сказала:
– Сейчас увидишь!
Торбу со всем необходимым (и уменьшенным чемоданом от Себастиана в том числе) колдунья перекинула через плечо. Левой рукой схватила глиняный горшок с Помусом. А большим пальцем правой руки мазнула по буквам на открытке. «Штернхаген» засветился зеленоватым светом, и Анхелика еле успела схватить листочек, чтобы не потерять. Открытка практикантки – важный документ, ещё не хватало его где-то забыть или обронить…
Вот так из тёплой комнатки в общежитии Высшей школы магического мастерства, из уютного тёплого Косебю, где температура даже самой холодной зимой не опускается ниже плюс пяти по шкале Уррсия, Анхелика Пэм оказалась по пояс в рыхлом сугробе. Кругом было темно, очень холодно и очень снежно, и, главное, никаких городских огней или хотя бы дороги… Только лепил отовсюду мокрый снег.
– Помус, где мы?
– Съешь помидорку, тогда скажууу, – злобно-кокетливо сказал помидорный куст. – И это будет последнее, что я скажу, а ты съешь, потому что мы замёрзнем тут насмерть!