– А-а-а… Наташенька!.. Это та, с которой вы на физкультуре, играя в мяч, разбили стекло в учительской?
Отличное воспоминание – ничего не скажешь. Лучшего и придумать было нельзя. Казалось, я до сих пор слышу, как на нас орёт физрук, отчего Наташка звонко заливалась нестерпимым хохотом, а я готова была провалиться сквозь землю.
Тогда всё обошлось, как мне думалось, довольно лёгким наказанием в виде мытья полов в спортивном зале, но позже выяснилось, что эта жуткая сцена была навечно запечатлена в личном деле, и в выпускном одиннадцатом классе на выдаче аттестатов все, кроме меня, единственной в своём роде, получили грамоты за примерное поведение. Мне же вручили лишь синюю обложку стандартного государственного документа о среднем общем образовании, окрестив тем самым серой мышью. Наташки к тому времени и след простыл, поэтому позориться перед всеми пришлось мне одной.
Прогнав от себя прочь грустные воспоминания, я так же приторно улыбнулась директрисе, мысленно поражаясь тому, где и как научилась столь убедительному актёрскому мастерству?
– Да-да, та самая. Наташа Иванова.
Принципиальная стерва краем глаза заглянула в пакет и, снова улыбнувшись, оскалив все свои имеющиеся зубы, наигранно промурлыкала:
– Они, кажется, уехали в Казань. Но насчёт адреса не уверена, а вот номер телефона где-то был записан в личном деле.
– Пожалуйста, Татьяна Александровна, может быть, вы поищете? Я буду вам очень благодарна – пропела я, подхватив игру директрисы. Раз есть зацепка, то не стоит терять возможность добить вредную каргу своей мягкой настойчивостью.
Сначала не выразив ни капли энтузиазма, Татьяна Александровна переминалась с ноги на ногу, но потом, театрально вздохнув, направилась к полкам архива.
– Милая Яночка, ради такой прелестной ученицы я готова перевернуть весь архив.
Сейчас, вспоминая выражение её лица, мне было смешно. Всё-таки какая же она неприятная, бессердечная и хитрая женщина. Да как она вообще может с детьми работать? Всегда удивлялась таким людям…
С такими мыслями я достала из второго кармана мобильный и приложила указательный палец кнопке разблокировки, но экран не ожил. Невольно нахмурившись, попробовала ещё раз, но результат повторился, и тогда до меня наконец дошло, что телефон попросту разряжен. Почувствовав в груди волнение, сглотнула и стала осматриваться по сторонам в поисках таксофона. На моё счастье, он сразу же нашёлся на углу здания, и на слегка окаменевших от смятения ногах я подошла к синему аппарату на стене, в нерешительности немного постояла, посмотрела на него, как будто ждала, что он мне ободряюще подмигнёт или спросит, в чём дело, но потом всё-таки решилась и набрала на панели кнопок написанный на листке номер.