Поправив очки, Сай перекинул упавшую на газету косичку назад, посмотрел на Лисси, флегматично помешивающую ложкой в кастрюле, на ее сестру Роззи, которая слушала Сая со смешинкой в глазах, и продолжил читать вслух:
– «…Нет, не могу сказать, что на конкурсе не было по-настоящему поэтически одаренных людей! Они были. Но их было крайне мало. Буквально крупицы золота в грудах речного песка. Слушатели и члены жюри чувствовали себя настоящими старателями, кропотливо промывающими тонны пустой породы…»
– Не понимаю, на что жаловаться, – заметила Роззи. – Не всем же быть Уилдерами Голдскримами.
– Или Хеллисами Мауер, – добавила Лисси и, услышав громкий бульк в кастрюле, активней заработала ложкой.
– «…Хвала богу, все окончено! – продолжил читать Сай. – Победители названы, их список приведен на первой странице в этом выпуске нашей газеты. Позвольте мне выразить победителям свое искреннее восхищение, но имен их не повторять, поскольку эта статья не о них. Эта статья о тех, кто не имеет к поэзии никакого отношения! О тех, кого и близко нельзя подпускать к стихосложению! О большей части конкурсантов…»
– И одну такую особу мы все знаем, – заметила Роззи, многозначительно переглянувшись с сестрой.
– Этой особе был даже преподнесен щедрый дар, размер которого был равен ее поэтическому дарованию, – кивнула Лисси, сдвигая кастрюлю с булькающим ароматным варевом с огня.
– Фу, Лисси, – поморщилась Роззи. – Куча на мэрском крыльце – это было грубо и вульгарно.
– Но Мэгги же хотела почувствовать, как пахнет слава, – пожала плечами Лисси.
– Бедный мэр Дрэггонс, – криво усмехнулся Сай. – Ему пришлось объяснять всем этим важным членам комиссии, почему их приходится принимать с черного входа. Кстати, я навещал Мэгги в минувшее воскресенье. Парадный вход еще был закрыт. Боюсь, что до весны, когда можно будет проветривать прихожую, открывая настежь двери и окна, он так и будет под замком.
– Я тогда была очень зла, Сай, – с оттенком сожаления сказала Лисси. – И мне больше ничего не пришло в голову. Признаюсь, шутка получилась не слишком изящной. Сейчас я жалею нисса Дрэггонса.
– Он вас уже простил, – махнул рукой Сай.
– Правда?
– Да, сказал мне это сам лично в разговоре. Вернее, шепнул на ухо тайком от Мэгги.
– А вот Мэгги вряд ли скоро простит. Со дня своего приезда в Груембьерр она не купила ни одного пирожного в моей кондитерской. По крайней мере, напрямую.