Я с любопытством взглянула на мужчину и попала под чары его холодной красоты, которые усиливала его железная выдержка. Закралась мысль, что Гидеону Олдману не присуще испытывать сострадание и понимание, а вот поучать и тыкать носом в очевидное он любил.
– И что же я должна увидеть?
– Всё ваше невезение, как мне кажется, говорит о том, что вы упорно идёте против ветра.
– На что вы намекаете?
– Вы не думали податься в монахини? Замужество это не ваше. А после любовной лихорадки в Эдельвейсе не останется ни одного свободного мужчины. И к моменту, когда молодое поколение подрастёт, ваша молодость безвозвратно увянет.
– Гидеон Олдман!
– Алисия Фриман?
– Вы хам! – И залепила пощёчиной по холёному лицу.
Подобрав юбки умчалась из лаборатории зельевара, взлетела по лестнице и выскочила в торговый зал, наскочив на сэра Фейна.
– Куда вы так бежите, словно за вами сам дьявол гонится? – задержал он меня вопросом.
– Простите, – выпалила и поспешила скрыться, но бурлящее негодование вынудило развернуться на пороге и сказать: – Не понимаю, как вы можете работать на этого человека. Хуже него только фейри!
– Или демоны, – добавил сэр Фейн словно соглашаясь.
– На вашем месте, я бы уволилась!
Мужчина заинтересованно склонил голову на бок.
– Вы не на моём месте, – ответил он, растянув рот в неестественной улыбке, отчего его облик стал зловещим.
Не найдя, что ответить, выскочила на улицу, хлопнув дверью. Сгущавшиеся сумерки подгоняли меня. Вечером девушке не стоит слоняться по городу в одиночестве, особенно когда в родительский дом на ужин должны явиться жених сестры с его отцом. Мама просила меня присутствовать и не чудить. Эта просьба, точнее, её вторая часть сподвигла меня примчаться в лавку зельевара, в надежде получить помощь, но всё закончилось как и в первый раз – безрезультатно... Но без погрома. А руки так и чесались что-нибудь сломать. Одной пощёчины было недостаточно, чтобы выплеснуть всю злость, досаду и разочарование, накопленные за много лет.
ГЛАВА 3. Ужин в семейном кругу
...